Сибирские огни № 07 - 1971

ме попадаются портреты императора? И с ней он теперь, наверное, не станет разговаривать о литературе, он уйдет из их дома! Миша подержал в руке фотографию императора и равнодушно бросил ее в общую кучу. Он никогда раньше не видел этого военного, и никаких чувств карточка в нем не вызвала. А Лелька ощутила, как сердце медленно возвращается из пяток на законное место. Досмотреть альбом не дала мама. Она пришла от бабушки, заяви­ ла, что уже поздно, и Миша отправился спать на диван. Наутро, когда Лелька собиралась в школу, Миши уже не было — он ушел к своим танкам. День прошел обыкновенно. Лелька схватила тройку по химии. Дев­ чонки расспрашивали, какие у нее новости, они привыкли, что у Лель­ ки на квартире вечно живут интересные военные, но Лелька ничего не ответила. Ей почему-то не хотелось рассказывать девчонкам про Мишу. А вдруг танки погрузились и эшелон ушел? Но дома все оказалось на местах. Мама вымыла полы, и солнце пятнами ложилось на пол в столовой. В Лелькиной комнате сидел Миша и писал. Целая гора исписанной трофейной бумаги лежала около чер­ нильницы. При Лелькином появлении он вскочил, расправил гимна­ стерку и заулыбался. И Лельке стало приятно, что он ждал ее и даже записал для нее на память столько хороших стихов. Они сидели около стола, и Миша брал листок за листком и прочиты­ вал вслух. А Лелька слушала, смотрела на Мишу и была счастлива. Здесь были: Симонов «Жди меня» и «Ты помнишь, Алеша, дороги Смоленщины» и еще самые разные стихи, авторов которых Миша не знал или позабыл. Одно такое почему-то особенно запомнилось Лель­ ке. Даже спустя годы, оно иногда всплывало в ее памяти, непроизволь­ но восстанавливая забытые ощущения: шорох сухих листьев, скрежет гу­ сениц по мерзлой земле и, совсем близко около лица, рукав Мишиной кожанки, пахнущей дымом и бензином. Хотя ничего похожего в этих стихах не было. ...Развалины Ржева и мертвые улицы Вязьмы Под солнцем апреля темней и тревожней и злей... Как долго в походах топтали весеннюю грязь мы... Потом она узнала, что это —Сурков. Немного по-другому выгляде­ ли эти стихи в сурковском сборнике, но Лельке они запомнились имен­ но такими, как написал ей Миша на память: По тысяче верст мы прошли без дорог, без привала. Гремящую смерть пронеся в молчаливом стволе. Лишь только весна нам на запад пути открывала, И жизнь пробуждалась на нами отбитой земле... — Леля,—сказала мама,—сходи к Ерофеевой за дрожжами. Мамино поручение было некстати. Лелька с Мишей только-только начали переходить от обсуждений вопросов литературы к вопросам жиз­ ни, и прерывать разговор Лельке не хотелось. Миша нашел выход из по­ ложения: — Разрешите, я пойду вместе с Лелей? Мама не возражала. Лелька надела бежевое пальто и повязала на шею оранжевое каш­ не. Теперь нужно быстро проскочить мимо мамы, чтоб она не заставила надевать теплый платок.