Сибирские огни № 07 - 1971

здесь шершавый, и танцевать трудно — вся краска сбита каблуками во­ енных. Папа вообще в восторге от Аркадия Михалыча, еще бы — сколько тостов за победу они провозгласили вместе! А маме Аркадий Михалыч, кажется, не очень-то нравится. Во всяком случае, они все спорят на ре­ лигиозные темы. Они так спорят, что лицо Аркадия Михалыча становится ожесточенным, а мама вся раскраснеется и разлохматится. А потом Ар­ кадий Михалыч спросит о чем-нибудь Лельку врасплох на эту тему, впол­ не логичное, и Лелька ответит: да, конечно. И тогда Аркадий Михалыч ужасно радуется: — Вот видете, Леночка уже маленькая атеисточка! Когда Аркадий Михалыч танцует с ней, Лелька чувствует — он дале­ ко где-то мыслями и даже забывает о ее присутствии. И тогда Лелька осмеливается взглянуть на него снизу вверх, из любопытства. Резкий, чуть горбоносый профиль и прядь волос с проседью, хотя ему всего двад­ цать шесть! Человек и его большая жизнь, для Лельки неведомая. Она захлестывает их дом, как половодье,— эта чужая жизнь со своими де­ лами военными. Завтра танки майора Плотникова погрузятся и эшелон уйдет. Се­ годня прощальный вечер. Мама собирает со стола тарелки и несет на кухню. Стрелка на круглых стенных часах стоит между четвертью и полови­ ной двенадцатого. Ну, конечно, приготовить уроки она сегодня опять не успеет, и завтра придется сдувать их на переменках у девчонок! Уже поздно. Скоро папа бочком выберется из-за стола, скажет: «Я — пас...» — и уйдет к себе в комнату. II мама тоже скоро скажет: «Гос­ пода, давайте заканчивать. Уже поздно». Мама никак не может отвык­ нуть говорить «господа!» Военные смеются, а Лельке неловко за маму. «Господа» — это еще ничего! Когда у дедушки в доме жил советский генерал со своим штабом, дедушка совсем осрамился — сказал ему: «Ва­ ше превосходительство!» Генерал хохотал так, что не мог остановиться. Все-таки жалко, что Аркадий Михалыч уезжает! Живет человек в доме, спит на потертом диване н кажется уже сво­ им, словно так будет всегда. Лельке не хотелось, чтобы он уехал окон­ чательно. Интересный он все-таки человек — Аркадий Михалыч! Вчера вдруг загорелся: едем в театр! Коля сбегал в город и принес билеты в Дом Красной Армии (это в старом Желсобе на Большом проспекте). «Бдем!» — и взбаламутил весь дом. Лелька включила утюг и вытащила самое свое торжественное платье, Аркадин Михалыч велел Коле подшить ему под китель свежий подворотничок, а папа с трудом разыскал в письменном столе свой люби­ мый галстук, и они отправились. В фойе играл оркестр и шли танцы. Кругом были одни военные, и Лелька чувствовала себя неловко со своими длинными руками и косич­ ками. Аркадий Михалыч пригласил на вальс маму, а Лелька с папой стояли у колонны и смотрели, как он кружит ее. В сером английском ко­ стюме мама выглядела совсем тоненькой и молодой, даже моложе Арка­ дия Михалыча. Лелька не знала, что есть такой балет — «Бахчисарайский фонтан». И вообще не знала, что у советских есть такая чудесная балетная музыка. Она сразу забыла все на свете, и сидела, и смотрела, и переживала. И го, что это — Пушкин, которого она хорошо знала, со всей силой чувств его и поэзии, протягивало словно ниточку какую-то между ней, Лелькой, и