Сибирские огни № 07 - 1971

программе и Лельку ничто уже не удивляет. После уроков «националь­ ной этики» тем более! В «Орианте» и в «Азии» идут советские картины. Каждый день пос­ ле уроков девчонки бегут в кино. В темном зале хрустит под ногами под­ солнечная шелуха, можно сидеть хоть три сеанса подряд! С картины — «Юность Максима» —Лелька вышла с больной головой и недоумением — какие-то явки и стачки... Но, оказывается, они этого еще не проходили по истории. Зато «В шесть часов вечера после войны» —тут все здорово! И Москва —вот она какая, в окопах, а потом салют на все небо! А ка­ кой чудесный артист Самойлов! Пятый раз уже Лелька выходит из кино, потрясенная верностью и мужеством, и еще побежит, наверное, с девчон­ ками за компанию. А город полон военных, совсем как Самойлов, свер­ кающих орденами и звездами, и Лельке кажется, что все это — продол­ жение кинофильма! И город сразу стал непохож на себя, потому что никогда еще такого не было! Вдруг пооткрывались в каждой щели китайские сапожные и портняжные, фотографии и парикмахерские. А в самом центре Нового города, у Чурина, на тротуаре —барахолка, халаты японские хлопают рукавами под ярким солнцем. Японцы стоят и продают —жалкие, кланя­ ющиеся японцы, все эти бывшие начальники, вроде папиного, что били в конторах служащих по лицу! И женщины японские в своих бывших оборонных момпэ, продающие сигареты с лотков, просто в глаза заглядывают солдатам, и смотреть на этих женщин почему-то неловко Лельке —от жалости, что ли... Торговля в городе развернулась невероятная! И откуда что взялось —рулоны ко­ жи и, главное, сапоги —все модницы теперь ходят в сапожках, с выре­ зом вроде сердечка на голенище, хотя сентябрь еще, и запросто можно бегать в туфельках. Самые потрясающие сапожки в классе у Иры — вы­ сокие, коричневые. Лелька, конечно, тоже мечтает о сапогах, но где там, дома полное безденежье! С деньгами, вообще, кавардак в городе —ходят еще маньчжугов- ские гоби и какие-то новые, сиреневые, как простыни. Даже на улице Железнодорожной —торговля вовсю: в проломе станционного забора—семечки, колбаса какая-то подозрительная и водка —на цветной этикетке —русский медведь, пьющий из бутылки. Быстро Харбин сориентировался в обстановке! — Ваня! —машут китайцам солдаты из эшелона. — Капитана! —кричат китайцы. — Да не капитан я! —отнекивается парнишка с одной звездочкой. Он не знает, что китайцы привыкли так звать всех русских военных еще со времен русско-японской войны... — Не смей разговаривать на улице с незнакомыми военными! —го­ ворит мама. Но как тут не разговаривать, если их полный город, веселых и инте­ ресных! Все девчонки влюблены теперь в военных. Когда-то они так же бы­ ли влюблены в Гордиенко... Где он теперь-—Гордиенко? Говорят, асановцев забирают. Почему-то все говорят —«забирают», а не «арестовывают», наверное, чтобы не пу­ тать с арестами при японцах... Забирают «стукачей», которые предавали людей японцам, и полицейских —мужа Нинкиной соседки Ольги Федось- евны и диакона Андрея из бабушкиной церкви. Совсем молодой диакон! Он провозглашал с амвона разные церковные слова, а перед службой мыл в церкви полы, завернув подол длинного подрясника. Но, оказалось, он прежде был корнетом, как Гордиенко. Значит, и Гордиенко заберут4 4 Сибирские огни № 7 49