Сибирские огни № 07 - 1971

вок японского образца, из каких на стрельбище стреляла Лелька. Не оп­ равдали себя, хитро и тщательно обученные русские кадры на случай сибирского похода. Зря кормила Япония этих эмигрантов белым хлебом в отрядах и лиловым гаоляновым хлебом в городах. Расстрелян из пулеметов Хайларский отряд Асано за отказ высту­ пить против советских. Разоружен и расформирован отряд на Второй Сунгари, видимо, потому, что совсем ни к чему японцам иметь у себя в тылу такую вооруженную силу. И ребята из него пробираются теперь в Харбин на товарных поездах. Хэндаохеуский отряд уходит с оружием в сопки, а потом встречает идущую Армию. И Армия смотрит с изум­ лением и недоверием на этих мальчишек в рваных ботинках с обмот­ ками: русские? эмигранты? враги? Какое уж тут доверие: Армия идет в страну белой гвардии и япон­ ской военщины! Во дворах бывших жандармских управлений ветер ше­ велит недожженной бумагой. Архивы, брошенные впопыхах в сейфах Военной Миссии,—еще предстоит разбираться в них. Русский парень в полуяпонской форме. Вчера еще его вел по обо­ чине шоссе советский конвоир-автоматчик Сегодня он обгоняет колон­ ну на штабном виллисе. На нем уже пилотка со звездочкой, он едет пе­ реводчиком и страшно горд этим. Сотни людей затянуты в поток движе­ ния Армии, людей, говорящих по-русски, хоть и со своим чуждым ми­ ром. Испуганные женские лица над жалкими повозками со скарбом, любопытные мордочки русских, белобровых ребятишек. Враги? Армия идет. Городки с непроизносимыми названиями. Глинобитные фанзы деревушек за земляными валами. Сопки и люди. Темная, как сухое дерево, китаянка, протягивающая пропыленному пехотинцу воду в ковше из оранжевой сушеной тыквы. Крестьяне. Со­ ломенные конусы шляп и улыбки, немного неуверенные улыбки людей, привыкших к вековому гнету и труду. Щедра маньчжурская земля, с ее летними ливнями и солнцем, только не отходи от нее со своей моты­ гой, со своими руками, вот уже тринадцать лет кормящими ненасыт­ ную Японию! А в фанзах — спертый запах нищеты. Закоптелые каны и оконца, заклеенные рваной бумагой. Голая и грязная нищета. — Шанго! —кричит, поднимая большие пальцы, китайская ребят­ ня, тучей облепляющая танки. — Шанго! —кричат по пояс голые парни с полей и машут подня­ тыми мотыгами проходящим колоннам. — Шанго! —отвечают автоматчики с танковой брони. Шанго —слово приветствия и дружбы, хотя нет такого слова нив одном словаре мира. Причем каждый кз приветствующих считает, что говорит на языке противоположной стороны. Дороги, запруженные техникой, и реки, вышедшие из берегов,— нормальный осенний разлив дальневосточных рек. Железнодорожные насыпи, как дамбы, в залитых водой равнинах. Наводнение. Маньчжу­ рии не до него в эту осень —Победа, Освобождение! Только Армия Советов ощущает его очень хорошо своими мокрыми солдатскими са­ погами. А в Харбине —тишина. Приглушенный ожиданием миллионный китайский Фуцзядянь. Пустота Нового города. И мирные такие улоч­ ки Модягоу с особняками и палисадничками, Модягоу, по которому бе­ жит сейчас к Нинке Лелька. Нинка сидит в садике и вяжет кофточку из серой шерсти. Нинкз даже слишком спокойна, когда кругом все рушится.