Сибирские огни № 07 - 1971

тарова у левого придела. И белокаменная часовня —памятник «Борцам, погибшим в боях с Коминтерном». На барельефе — Георгий Победоно­ сец, пронзающий копьем змея... Наискосок через площадь тянется со Старо-Харбинского шоссе японская воинская часть. Лошади тащат защитного цвета пушечки. Круглые каски. Маскировочные сетки. Лица солдат потные и отупе­ вшие от бездумного повиновения. Судя по настроению, дела на фрон­ те идут явно не в их пользу. Так много кричали о своей исключитель­ ной, непобедимой нации, что будет совсем неплохо, если русские собьют с них спесь! Но вместе с тем... Если японцев разобьют, сюда неизбежно придут красные! И что будет тогда? Что будет с ними со всеми? Лелька стоит на площади и смотрит на белый памятник со смутным чувством прощания. В той новой и неведомой еще жизни, что стреми­ тельно надвигается на ее город, уже не будет места этой часовне. Пустые трамвайные пути. Во дворе храма Дзинзя, за каменными воротами-тории —хмурая суета —солдаты, двуколки, снарядные ящики. Смешная черная пушечка —времен боксерского восстания —у подъез­ да Маньчжурского музея смотрит на Лельку одним глазом, как свиде­ тель происходящего. И сама Лелька —крохотная пылинка перед лицом истории и, вместе с тем,—частица ее... А в час, когда она стоит на Соборной площади, и одиноко ей, и чу­ точку страшно от неизвестности —Армия Советов идет по Маньчжу­ рии, громадная лавина, с трех сторон, как подковой, охватывает этот го­ род... Первый Дальневосточный фронт—-от Пограничной и Гродеково, Второй Дальневосточный —с севера —от Амура, Забайкальский —че­ рез Монголию и Халун-Аршан на хребты Большого Хингана. Карабкаются на кручи танки, вопреки всем правилам военной техни­ ки. А внизу —туман в глухих распадинах, а внизу —самолеты идут на Маньчжурию —бомбить Хайлар... Горит Хайлар —и разворочены бетонные японские доты. Штыковой бой идет в подземных переходах —«несокрушимого» пояса японской обо­ ронительной линии. Он позади уже —Армия идет дальше Степи Трехречья и Якеши. Мальчики в казацких гимнастерках — дети тех, ушедших от Советской власти забайкальских казаков, встре­ чают эти танки с восторгом, вопреки всей логике преемственности поко­ лений, едут с бойцами на броне, показывая танкам дорогу, под секу­ щим дождем. Рыжие, раскисшие дороги, буксующие колеса тягачей, мутные речки на переправах. Маньчжурия встречала Советскую Армию дождем в ту первую военную ночь. Все перепуталось в Маньчжурии и в квантунских войсках, таких дисциплинированных, тринадцать лет готовившихся к войне с Россией. Прерванная связь. Противоречия приказов. И воинские части, раздроб­ ленные этим напором, со своими жалкими пушечками, из которых они пытаются обстреливать загруженные техникой дороги, со своими кро­ хотными танками против «тридцатьчетверок». И тут уж не помогут ни самурайские сабли, ни смертники, обвязанные толом и гранатами, ки­ дающиеся под гусеницы! Квантунская армия, распавшаяся на этих отдельных смертников, с полотенцами на головах: белый —цвет траура. Пулеметные очереди из чердачных окон, из гаоляновых зарослей. Квантунская армия —тысячи пленных, которых и брать-то не успе­ вает идущая Армия Советов. Трупы в зеленых мундирах и горы винто