Сибирские огни № 07 - 1971

соглашается Уткин с Есениным, но тут же подчеркивает: «Это знаю т олько я о д и н » (у Есенина: «Пиш ут м не... что ты часто ходишь на дорогу»), И дальше стихотворение Уткина развива­ ется по совершенно другой идейно-художе­ ственной логике, нежели у Есенина. Если сквозь горячую и трепетную любовь к матери у лирического героя С. Есенина еще сильнее пробивается собственная траге­ дия, приоткрывается кровоточащая рана ду­ ши, то весь уткинский «Рассказ солдата» — о трагедии матери, которая, узнав о гибели сына, мстит врагам, поджигая офицерский овин. С. Есенин с потрясающим поэтическим мастерством дает тонкий психологический анализ драматических чувств и ощущений своего героя; Уткин не выходит за пределы внешних фактов трагедии .душевное состоя­ ние его героя остается где-то з а строками стихотворения, мы о нем лишь догадываем­ ся. У Есенина тревога, грусть матери неот­ делимы от «тоски мятежной» сына; мать и сын в стихотворении как бы сливаются в цельный, неделимый, «единокровный» поэти­ ческий образ, и в этом покоряющая лириче­ ская сила есенинского таланта. В стихотво­ рении Уткина такой органической слитности нет. Герой уже в начале стихотворения «от­ деляет» себя от матери («только я другой был думой занят») и «возвращается» к ней лишь в заключительной строфе: Вот когда война пройдет маленько И действительную отслужу, Я в Сибирь, В родную деревеньку, Непременно к матери схожу. В стихотворении Есенина—трагедия че­ ловека, оказавшегося на перепутье крутых дорог истории, не нашедшего своего места в жизни, вечный зов крови, боль и тоска оторванных друг от друга, глубоко любя­ щих родственных сердец. В стихотворении Уткина слышен, скорее, голос долга, диктуемого суровым временем: герой «смиряет» себя, наступая «на горло собственной песне»... «Письмо матери» было создано в зените, на вершине удивительного есенинского та­ ланта. «Рассказ солдата» был написан тог­ да, когда поэтический «стаж» его автора ис­ числялся двумя годами. И не в сравнении двух стихотворений, не в соизмерении двух разных творческих индивидуальностей здесь суть. Речь идет о том, чтобы выяснить, как понимал свой гражданский и писательский долг молодой поэт Иосиф Уткин. А ведь и его поэтический путь в то время был от­ нюдь не прост и прямолинеен. Вскоре после смерти Есенина Уткин, «осмелившийся» при жизни своего кумира полемизировать с ним, написал стихотворение, где в пронизанных глубокой душевной болью, идущих от сердца строках воспел и... оправдал самоубийство великого русского поэта: Есть ужас бездорожья, И в нем — конец коню! И я тебя, Сережа, Ни капли не виню. Бунтующий и шалый, Ты выкипел до дна. Кому нужны бокалы. Бокалы без вина?.. Кипит, цветет отчизна, Но ты не можешь петь! А кроме права жизни. Есть право умереть., ( « С л о в о Е с е н и н у » , 1926) Критика резко осудила это стихотворение Уткина, усмотрев в нем один из главных «мелкобуржуазных уклонов» творчества поэ­ та («На литературном посту», 1928, № 1). A. М. Горький в статье «О пользе грамот­ ности», напротив, поддержал стихотворение: «У людей, которым не по душе кипенье и цветенье отчизны, которые сами себя при­ знают негодными для того, чтобы жить и работать, нельзя отнимать права умереть...» (с тех пор это высказывание Горького Уткин ставил эпиграфом к своему стихотворению). Однако нам известен и поэтический отклик B. Маяковского на смерть С. Есенина, изве­ стен и тот отрицательный общественный ре­ зонанс, который был вызван самоубийством поэта. Теперь, когда мы говорим об этом сти­ хотворении Уткина, нечеткость идейно-эсте­ тической позиции поэта для нас очевидна. Нотки некоего абстрактного гуманизма, не созвучные духу времени, эпохе острых клас­ совых столкновений, давали о себе знать и в других стихах поэта середины 20-х годов. В стихотворении «Песня о матери» (1924) старуха-мать отвергает, не может принять в родной дом сына, который на фронте «сем­ надцать убил...». Ее прежде всего беспокоит, был ли сын на фронт е «ч ело век о м » , т. е. чиста ли его «совесть», так сказать, с точки зрения христианской заповеди «не убий!». В этих стихах Уткина практически снимается вопрос о характ ере во й н ы , о ее к л а с с о в о й сущности, и хотя автор, желая уточнить свои идейные позиции, в подзаголовке ста­ вит— «1914 г.» и тем самым переносит си­ туацию во времена первой мировой войны, проницательный читатель все же понимает неубедительность, «притянутость» такого уточнения: ведь стихи-то написаны вскоре после войны гражданской, ее не без основа­ ний и видел читатель в стихах поэта. (На­ конец, одна маленькая деталь также красно­ речиво свидетельствует о несостоятельности подзаголовка: автор говорит, что у солдата «орден пылал» на груди. Но в первую ми­ ровую войну солдаты, в лучшем случае, на­ граждались, как известно, георгиевскими крестами, медалями, а не орденами). В стихотворении «Поход» (1925) Уткин также ведет речь о старой матери, которой «тяжело смотреть на душегуба-сына». Но если в «Песне о матери» мы расстались с героем, когда он мучительно пытался как- то совместить, примирить в своем сознании абстрактный христианский гуманизм^ мате­ ри и собственный нелегкий солдатский долг и не находил убеждающего ответа («Ах, бед­ ная мать! Ах, добрая мать! Кого нам лю­ бить? Кого проклинать?»), то герою стихот