Сибирские огни № 07 - 1971

Эффектным мизансценам на восточный лад, пылким тирадам постановщик спектак­ ля А. Малышев предпочел подчеркнуто ре­ алистические краски. ...Сейчас состоится обряд помолвки. Их ждут. А паренек и девушка на конях умчались в степь. Появляются они после бешеной скачки, счастливые, взбудоражен­ ные, еще не знающие поцелуя. Акъегет и Зубаржат затевают игру, в которой пока только задор молодости и азарт. Но невзна­ чай встретились их руки, губы, и зазвенело натянутой струной чувство. Овеществляя их любовь, звучит в оркестре мелодия, стано­ вясь впоследствии лейтмотивом спектакля. Не суждено сбыться счастью влюблен­ ных. По древним обычаям выносят им две чаши —молодожены должны выпить их до дна. Неожиданно упала из рук Зубаржат ее чаша и —кверху дном! «К несчастью!» — пронеслось в толпе. И не успел стихнуть ро­ пот, как появился гонец —вестник дурной молвы: в бою погиб старший брат Акъ- егета... А это значило, что теперь Акъегет дол­ жен жениться на вдове брата. Так повеле­ вали законы предков, злые, жестокие зако­ ны. Так повелевали хранители этих зако­ нов —аксакалы. С женщиной, вдвое его старшей, живет отныне Акъегет. За двенадцатилетнего мальчишку отдана Зубаржат. Не примири­ лись со злой участью влюбленные, продол­ жают встречаться вопреки воле аксакалов. В дальнее селение хочет услать Зубаржат ее свекровь, и тогда впервые в жизни рож­ дается у девушки протест: — Сбегу, свекровь! И хоть на четвереньках, а вернусь! Онемела от изумления старая же щина, гневом захлебнулись аксакалы: — Гляди-ка, в разговор вступает баба! На пастырей овца решилась блеять. Робкая, внезапно выпрямляется Зубар­ жат, четко и строго, по праву человека, которому уже нечего терять, она говорит: — Коль я овца, свалите и зарежьте, А мучить и овцу возбранено! Внезапная тьма от начавшегося, лунного затмения разъединяет всех — и разъярен­ ных старцев и влюбленных. Но молодые лю­ ди верят, что — И во тьме сердца стучат, как прежде. По стуку их найдем друг друга. И они действительно находят друг дру­ га, а, соединившись, уже ничего не боят­ ся. Ведь они —«два лезвия кинжала од­ ного». Но не могут примириться блюстители древних обычаев с победой молодых. Во всех несчастьях —засухе, гибели ско­ та —готовы они обвинить отступников от веры предков. Связанных Акъегета и Зубаржат выгоня­ ют в степь. Неумолимый голос несется им вслед: В четыре стороны пошлите конных. Чтобы они людей везде предупреждали, Что изгнанные хуже прокаженных — Кто приютит их, тот погибнет сам! В момент, когда влюбленные готовы тронуться в последний скорбный путь, в воздухе вдруг проносится все та же радост­ ная и тоскующая мелодия любви. Услышав ее, гордо вскинули головы юноша и де­ вушка. — Честное слово,—рассказывает По- пенко,—в эту минуту мы с исполнителем роли Акъегета не чувствуем гнета, трагизма финала Чувство, которое нас охватывает, близко к восторгу, и, как нам часто гово­ рят, нечто подобное испытывают и зрите­ ли. Не может быть счастливее финала, чем радость победы над рабскими обычаями. Стройной тополинкой, вздрагивая на каждом шагу, победительницей покидает Зубаржат становище рабов. Вслед за люби­ мым может она повторить- Рабы, рабы от мала до велика Обычаев, придуманных самими, Благополучья, трусости, страстей... Радостно сознавать, что крепнущий та­ лант Попенко уже сегодня доставляет зри­ телям много волнующих минут.