Сибирские огни № 07 - 1971

Этими вопросами, по-видимому, чело­ век начал задаваться, едва обрел способ­ ность мыслить. И в той же туманной дали времен родился и ответ на него: день сменя­ ется ночью, бодрствование —сном, после полнолуния мы наблюдаем месяц на ущер­ бе, вслед за летом шествует зима... Вселен­ ная, построенная на ритмах: день —ночь, прилив — отлив, жизнь —смерть. Этому можно лишь безропотно покориться, сето­ вать на это, восставать против этого — смешно. Смешно? Но клетка, этот стройматери­ ал живого, не признает никаких ритмов, природа просто не запрограммировала в клетке ни старости, ни смерти, изначально в ее конструкции заложено бессмертие. Подтверждением тому служат хотя бы ис­ следования Мамонтова дерева (секвойи), которое живет тысячи лет, не старея; сек­ войя погибает не потому, что иссякают жиз­ ненные силы, не от дряхлости, а в результа­ те таких привходящих обстоятельств, как поражение грибками, подгнивание и тому подобное; кроме того, в процессе неограни­ ченного роста дерево приобретает чрезмер­ но большой объем и массу, а это снижает бойцовские качества в сражениях с ветра­ ми, а тем паче с ураганами. Короче говоря, секвойя не подвержена «естественной» смерти. И когда ученые по­ ложили под микроскоп срез живой древеси­ ны от «убеленного сединами» тысячелетне­ го великана рядом со срезами от молодого, оказалось: между живыми клетками того и другого нет ни малейшего отличия. То же самое было проделано с дубом (сравнительному анализу подверглись клет­ ки 700-летнего и 7-летнего деревьев)— и опять полная идентичность. Подобные примеры —бесспорное свиде­ тельство того, что в живой природе запроек­ тирован механизм постоянного самообнов­ ления. Другое дело, что в процессе «строи­ тельства» допускаются отклонения от проек­ та. Факт этот лишь подтверждает правоту древнеримского врача Теренция, который го­ ворил: «Старость есть болезнь». Но где, на каком уровне начинаются от­ клонения? Если клетка — не просто кирпич, а за­ вод заводов с программным управлением, то не на заводском ли конвейере клетки они и начинаются? Не тут ли закладываются в гены те ошибки, которые в процессе разви­ тия организма постепенно накапливаются и, передаваясь из отживших клеток в новые, приобретают необратимый характер?.. — Видите ли, какая штука,—заговорил Беляев, отодвигая в сторону и трубку и стакан с недопитым чаем.—Кто-то из вели­ ких людей пошутил, что курица —это лишь средство, используемое яйцом, чтобы снес­ ти другое яйцо. Можно ли по аналогии рассматривать человека лишь как средство, используемое клеткой, чтобы произвести на свет другую клетку? Ведь миллиарды кле­ ток в теле человека —это не просто сум­ ма, не скопище, не «сельди в бочке», это единый организм, в котором все взаимо­ действует друг с другом. Поэтому очень и очень сложно понять, почему при неогра­ ниченных возможностях отдельной клетки к самообновлению в организме ставится этим возможностям непреодолимый предел. Он увидел невольно вытянувшееся мое лицо, улыбнулся: — Но мы рук не опускаем, работаем, ищем. У нас в институте, в частности, изу­ чаются подходы к проблеме борьбы с преж­ девременным старением именно на клеточ­ ном уровне, на уровне реализации генетичес­ кой информации. В приоткрытую балконную дверь потя­ нуло вечерней свежестью. Беляев давнул красный штырек в основании настольной лампы, и зеленый берет абажура порозовел от удовольствия. Свет тотчас подействовал на какие-то гены в организме хозяина каби­ нета, они продиктовали нервным центрам программу поведения, те в свою очередь да­ ли команду рукам, и вот уже мой собесед­ ник принялся сосредоточенно набивать та­ баком не успевшее еще толком остынуть ненасытное чрево трубки. Я смотрел на высвеченный лампой четкий его профиль, на кустистые брови, сведенные сейчас к переносице, и думал о жизни уче­ ного, отданной генам. Да, гены —это очень и очень сложно, но вся жизнь его —это, в общем-то, доро га к простоте. Не к той, что «хуже воровст­ ва», а к простоте мудрости. И верилось, что на этой дороге ждут его еще многие свершения во имя того, чтобы биология стала для людей доброй и щедрой силой.