Сибирские огни № 07 - 1971

Однажды догадались дергать из дранки под осыпавшейся штука­ туркой гвозди, носить домой. Один из мальчишек залез в подполье, ползал на коленках по завалинке. В темноте, у слепой отдушины, попа­ лась ему под руку тряпка. Не тряпка —длинный шерстяной чулок. Он потянул его, чулок не подался. Что-то в самой глубине его в самом кон­ це—тяжелое —не отпускало. Металлическая банка. Вытащили на свет. Раскрыли, а там новенькие блестящие кругляши стопками. Медали! Вы­ сыпали. Стали хватать кто сколько может —за пазуху, в карманы. Кто- то постарше предположил и крикнул: золото! Сыпанули домой. Вот тогда-то несколько взрослых мужиков с лопатами, потеряв сте­ пенность, прибежали к дому Ивана Алексеевича. Разворотили ломами пол, перерыли завалинку. В комнатушке, с крутой лестницей в подвал, нашли привинченный на болты к глухой стене железный ящик, пустой, с раскрытой дверцей. Больше ничего. Вскоре выпилили в доме Ивана Алексеевича стену, разобрали. В од­ ной половине соорудили помост, над входом красный флаг вывесили, и стал дом Ивана Алексеевича «Нардомом». Теплыми вечерами в сумер­ ки пошли к нему мужики семьями. Иногда за спинами трещал на ящи­ ках аппарат с невыносимо яркой лампочкой, л на стене в темноте в жел­ том поле бегали дергающиеся смешные люди. Из других опустевших домов в центре деревни контору построили, амбары к ней свезли, обнесли сплошным городом и въезд с большими воротами оставили. Стал колхозный двор с завознями и кладовой цент­ ром всех забот и сходок деревни. Рядом с конторой школу поставили. В школе «ликбез» организовали. Матвей вечерами там баб учит. Всем тетрадки сшить велел. Палоч­ ки заставляет рисовать. Дуня Чеснокова в «ликбез» два месяца ходила. Потом сказала Сергею: — Посмотри-ка...—и протянула листок с тремя буквами: ЧЕС...— Фамилию свою научилась писать. — Какая это фамилия? Три буквы. — И что ж... И так видно, что наша фамилия —Чеснокова. Сергей разулыбался, а Дуня зардела. Гордо похвасталась: — У меня еще лучше других выходит. Мне Матвей даже «уд» по­ ставил. А другим «неуд». Больше не пойду. Мне и этого хватит. Научи­ лась расписываться.—Тетрадку за божницу спрятала. И только тогда пришла возможность достроить Сергею свою избу.. Дал ему колхоз доски от одного пустого дома. Хорошие доски. Сухие. Плотник —докроешь. А крыть ими избу не хотелось. Словно надевал, Сергей чужую ношеную одежду на свою душу. Понимал: ни при чем здесь лес. Лес —он всегда одинаков. Он не жи­ вет жизнью хозяев. У него своя жизнь. И чем он суше —тем крепче. А душа не соглашалась. Тогда с весны Сергей стал доски обновлять, острагивать. Рубанок снимал сначала сбивающуюся тугим брикетом пыль. Прц втором слое под рубанком намечалась сизая, как голубиное перо, струж­ ка, а при третьем — стружка была уже прозрачна. И доска желтела. Не такой видел Сергей крышу своего дома. Но было не до этого. Люди в деревне жили уже не стройкой домов, а строили новую жизнь. И Сер­ гей почувствовал и в себе и в людях безмерную потребность в общей работе и приобщился к ней. А старую жизнь вместе со всеми как с чер­ ного леса стружку снял.