Сибирские огни № 06 - 1971

уносятся к облакам отвесными стенами, вонзаются в небо заснеженны­ ми пиками, зазубринами. Хребты то сжимают ущелье, то раздвигаются, и тогда сияют в небе неприступные вершины, парят орлы. Между каменных громад, выше и ниже вершин, ползают облака. Я впервые в горах. Я поражен, захвачен, подавлен. Кручу головой из стороны в сторону, все стараюсь разглядеть, запомнить. Впереди сидят Ирина и Ника, притихли, глазеют на горы. — Ну, как, человече, чувствуешь ли ты здесь свое величие? —спра­ шиваю я у Ирины, показывая на горы. Ирина улыбается. — Я их понимаю, а они меня —нет. На-гро-мож-дение, и все! — Ишь ты, венец природы! Бородкин — человек любознательный, тоже смотрит во все глаза. Он частенько нас, молодых, изобличает в отсутствии любопытства. — Николай! Это вам не сибирские степи —эго звучит! —с уваже­ нием произносит Фертиц. А для Мячина эти горы до того чужие и непривычные, что он отво­ рачивается и прячет лицо в поднятый воротник плаща, чтобы только не видеть эти чертовы нагромождения, по которым ползают облака. — А мы не перевернемся? — по-детски испуганно спрашивает Даль- ская. Запыленные, усталые едем уже несколько часов. Но вот горы раз­ двигаются, и мы видим вдоль берега Баксана цепочку трехэтажных зданий —это рудник Тырны-Ауз. Здесь мы будем играть. Со дна ущелья высоко, в облака, уплывают черные точки —по канатной дороге подни­ маются за рудой вагонетки. Там, в облаках, добывают молибден. Говорят, «Тырны-Ауз» в переводе с кабардинского значит «Рот ветра». Это поэтическое название верно передает свойство Баксанского ущелья. Оно дышит на равнину Кабарды сильными ветрами. Они гу­ дят в каменной горловине, как постоянный гигантский сквозняк. В поселке хорошая гостиница. В ней и разместили нас. Во Дворце культуры на сцене гремят молотки, устанавливаются де­ корации, в большой комнате костюмеры гладят и развешивают костю­ мы, реквизитор раскладывает по полкам свой пестрый хлам. На щитах, при входе во Дворец, висят полотняные афиши. Завтра мы начинаем гастроли «Слугой двух господ». А сегодня — отдых. Вымылись, побрились и—в ресторан обедать. Я подсаживаюсь к столику Ирины и Ники. — Эх, поесть бы по-довоенному,— мечтательно тянет Ирина, и гла­ за ее загораются. Она любит вкусно и плотно поесть. Зал ресторана довольно обширный и нарядный: он весь в белизне и синеве скатертей, штор, портьер. Тут тебе и фикусы и даже пальмы в кадках. Небольшая эстрадка с пианино и барабаном в углу. Сейчас в зале пустовато, кроме актеров, почти никого и нет. — Дадут какую-нибудь ерунду в соответствии с карточками,—то­ скует Ирина и вдруг оживляется, увидев проходящего мимо окна Фер- тица.—А что, если сыграть на тщеславии «Длиннуши»? —вдохнов­ ляется она.—Такие люди умеют быстро находить общий язык с адми­ нистраторами, буфетчицами, официантками. Подходит Фертиц, свежий, выбритый, в отличном светло-сером костюме. Ирина последнее время дразнит его туманными взглядами и зага­ дочными улыбками. А он прямо-таки выходит из себя, обволакивая ее