Сибирские огни № 06 - 1971

лица. Они только что со сцены.— Играете, как богини. Благодарите на­ ших мужиков, а то бы сейчас полы мыли фашистам. — Благодарим, благодарим! —смеется Ника и натягивает на мой нос шапку. Я в каких-то лохматых унтах, в нелепой дошке из козьей шкуры. В райкоме комсомола, где я должен буду дежурить следующую сцену, холодище. — Это наша летопись,— показываю я на белые доски.— Распиши­ тесь. И какие-нибудь изречения можете оставить.— Подаю им здоровен­ ный, плоский карандаш, взятый у столяра. Ника наискось крупно пишет: «Война. Тяжело. И все-таки театр ожил. Пришедший на наше место, вспоминай иногда о нас». Ирина задумывается, разводит руками и пишет: «Да не погаснет наша молодость! А е-е-есть как хочется». И она изящно расписывается. Меня тронули они, и я пишу под Никиными строчками: Я целовал твои ресницы, Я погибал во тьме кулис. И мне когда-нибудь приснится Твоя улыбка. Улыбнись! Загримированное лицо Ники расплывается в улыбке. Ирина лукаво смеется, становится одним коленом на стул Фертпца и печатными буквами пишет около коробки его грима: «Серце мае атрада моя! Жду атвета как салавей лета». —■Все морочишь его? Не можешь без этого? —ворчу я. Фыркнув, они убегают. Придя со сцены, Фертиц, прочитав написанное, изрекает: — Та-ак, понятно, чьи это письмена. Подожди, я тебе еще спою: «Ах, попалась птичка, стой, не уйдешь из сети!» Потом он рисует перед зеркалом Мячина большущий пельмень пронзенный стрелой... В этот вечер наш «Привал комедиантов» превращается во что-то среднее между клубом и курилкой. К нам потянулись не только моло­ дые, но и солидные люди, и рабочие с молотками за поясом. Все это лю­ ди, повидавшие белый свет, острые на язык, а многие и понюхавшие пороху. Интересные истории пересыпаются шутками, споры о пьесах разговорами о войне, эпиграммы и розыгрыши рассуждениями о по­ литике. На досках-столах, уже исписанных и изрисованных, в беспорядке пестреют коробки грима, куски ваты, тряпки в пятнах грима, книжки, зеркала, парики, пузырьки с лаком, из которых торчат кисточки; на стенах топорщатся наши и театральные костюмы. И были в тот вечер аплодисменты, и несколько раз открывался за­ навес, и было у нас поднято со дна души все лучшее, и шумели мы, стол­ пившись на сцене, и поздравляли друг друга, обнимая и целуя... Как я был Ш ал япиным Моя угрюмая хозяйка отказала мне в киартире — я зимой не поку­ пал дрова. Где же мне найти новый угол? — Найду, найду,— уверила меня Аннушка.—Это вчера мне Бород­ кин сказал: «С вами, Аннушка, не пропадешь!» — и ее румяное, круг­ лое лицо постаралось принять скромное выражение. И вот мы с ней входим во двор уютного, по-украински побеленного