Сибирские огни № 06 - 1971

— А что это мой колхоз притих? Хозяюшка, чай готов. Садись, друг,—хлопает меня по плечу,— покалякаем! Мы пьем чай с тоненькими бутербродами, откусывая от них малю­ сенькие кусочки, а Семен рассказывает о том, что вот уже хлебозавод восстановили, что скоро и театр заработает в настоящем помещении, а на главной улице отстроили четвертый многоэтажный дом и вовсю идет работа на Баксанской ГЭС. Вот-вот вспыхнет электричество. Он включил репродуктор, в дом хлынула музыка, и вдруг ее пре­ рвали. И грянул торжественный, колокольно-звучный голос диктора: наши взяли Одессу! — Вы чуете!-—кричит Семен.—Победой пахнет! А? Что я толко­ вал?—он потирает руки.—Наш Иван уже отбивает Крым, он уже в Румынии. Быть Ивану в Берлине! Мы с хозяйкой и не заметили, как ожили, заговорили, засмеялись. Ах, Семен, Семен, неукротимый ты солдат! Вот о ком написать бы... Суметь бы... Выхожу на крыльцо, сажусь. А за низкими заборчиками в садах плывут клубы тумана —белые деревья. Сады, охваченные цветением, стоят призрачные и недвижные... Я резко поворачиваюсь к окнам. Что такое? Свет. Огонь! Элек­ тричество? — Ага! Ага! —кричит Семен. Прихрамывая, он бегает по комна­ те мимо открытого окна, тыкает палкой в потолок, показывая на лампочку. Долго они висели в доме, холодные, темные, запыленные, и вот сно­ ва горят, весело и жарко. Я врываюсь в дом. — Слава-те, господи! Слава-те, господи,—крестится хозяйка.— А то ведь измучила эта проклятая темень! — Действуют ребята, действуют! —Семен так торжествует, точно это он восстановил электростанцию.—Ну, вот, товарищи, теперь жить вам будет веселее. И живите дружно... — Как это... живите? А ты что же...—недоумеваю я. — А я в новый поход. Солдат, ничего не попишешь. — Куда это? Почему? —настораживается и хозяйка. Узкие глаза Семена становятся синими-синими. И тут я с удивле­ нием вижу, что пухлое, круглое лицо у него совсем, оказывается, еще молодое. — Встретил я добрую женщину,—и голос его тоже молодой, певу­ чий.—И она, и я... Сломалась у нас прежняя жизнь. Муж ее сложил го­ лову на войне. Вот и приходится все сызнова строить. У нее хоть сыниш­ ка с дочкой есть, а у меня и этого нет... Да ведь сами знаете: два поле­ на всегда горят, а одно гаснет. — Радуюсь я, брат, и за нее, и за ребятишек,—тихо говорю ему и жму руку, а хозяйка, не закрывая лица, скупо и молча плачет... В эту ночь я отвожу душу. Как только хозяйка улеглась спать и угомонился Семен, я раскладываю желтые, бугорчатые листки, нарезан­ ные из афиш, вытаскиваю из чемодана чернилку и деревянную, под красным лаком, толстую ручку и... забываю обо всем в мире. Исчир­ канный, испещренный вставками, стрелками, кружками и крестиками черновик «Рассказа о стареньком доме» я переписываю набело. Скри­ пит в тишине перо, клубится дым цигарки, уползает в открытое окошко, в которое заглядывает белая ветвь яблони. Счастливый, усталый, я иногда выхожу на крыльцо, отдыхаю и снова бросаюсь к столу... О