Сибирские огни № 06 - 1971

конечно, другими, другими станем. Чище, что ли, человечнее, мудрее... Ведь столько миллионов полегло, что люди не имеют право жить как-то мелко, глупо, эгоистично, подло! Просто не смогут они так жить! По крайней мере, наше поколение. Ведь так? Ведь это верно? —обра­ щаюсь я то к Гранту, то к Васе. — Это, значит, и у тебя... И ты, значит... И тебе, значит, такое же в голову приходит? — радостно говорит Вася.— И я так же... И мне такое же думается. И от других я это слышал. Это верно ты... Грант ласково следит за его взволнованным лицом. Смычок взлетает, падает на толстые струны... Ко нц е р т В этот день мы с Никой выступали на строительстве театра. Актеры решили давать в обеденные перерывы небольшие концерты на заводах, в артелях, на стройках. Захожу в парк, где находится театр. Здание и снаружи и внутри в лесах. Вокруг него горы кирпичей, гальки, песку, досок. Женщины, от известковой пыли белые, как мельники, бросают лопатами гальку на большое наклонное сито. Другие ведрами черпают из кучи мягкий, шелковистый, тяжелый цемент, высыпают из ведер в ящики-носилки с таким звуком, точно льется вода. Мужчины катят тачки с кирпичами, штукатуры на лесах шлепают па стены лопаточками липкую смесь, разглаживают ее. Внутри театра в большом и гулком зале грохот, визг пилы, за но­ ги цепляются кольца стружек, щепки. Уже сколачивают сцену. Над ней сооружают решетчатые колосники. Прораб кому-то кричит: — Да разве это работа? Стоит, и руки в карманы! Старичок-скульптор, поднятый в люльке, украшает потолок замы­ словатой лепкой. Здесь работает и Семен, мой дорожный товарищ. Он красит будущие гримировочные. Бордюр прочерчивает синей краской, а низ стены покрывает зеленой. Сбив на затылок шапку, па­ лочкой взбалтывает в банке краску и громко поет дребезжащим тено­ ром: «Где ж ты, милая девушка, где ж ты, мой огонек...» — Вот и отвоевал солдат, пошел по старой тропке,—задумчиво говорит он.—Здесь я, как рыба в воде... Соседи уже узнали о его умелых руках, и посыпались просьбы: тем печь сложить, там раму сделать, там стекла вставить. И относятся к нему люди по-свойски, тепло. Теперь он домой является то заляпанный глиной, то со стружками на полах шинели, то со следами замазки на пальцах. Едва мы закуриваем, как по зыбучим мосткам над оркестровой ямой на сцену прибегает Ника с гитарой. Рабочие уже усаживаются в зале на досках, на чурбаках, на ящи­ ках. Они разворачивают газеты со скудной снедью. Семен сгребает с середины сцены щепки, осколки стекла, обрезки досок. Мы уходим в коридор, из которого дверь на сцену. Он заставлен ящиками с известкой, бочками с цементом, вдоль стен мостки из досок на козлах. Увидев у Ники припухшие, заплаканные глаза, я спрашиваю: