Сибирские огни № 06 - 1971

■спрашиваю я. Меня охватывает странное, непонятно откуда взявшееся предчувствие: что-то должно случиться. — Под немцем они были... — Так уже почти год прошел, как немцев вышибли! — Писал. Один раз ответила: живы-здоровы. И все. Больше ни ответа, ни привета. Я качаю головой. Он дергает веревочку, и калитка открывается. Я —за ним. Семен быстро осматривает двор, и, должно быть, что-то не узнает и чего-то не находит. Палкой стучит в дверь. Молчание. В тишине только разда­ ется удивительно звонкий скрип снега. Семен подходит к окну и сту­ чит в ставень. Тот растрескивается золотыми трещинами —в доме зажгли огонь. — Кто? —спрашивает женщина в сенях. — Это я, Семен. Ты, что ли, Даша? —неестественно бодро и гром­ ко восклицает он. Женщина тяжело дышит, точно ворочает грузные мешки, руки дол­ го ползают по двери, все никак не могут нашарить крючок. А когда дверь открывается, луна ярко освещает худое скуластое лицо женщи­ ны. Оно в коричневых пятнах, словно ржавое. Она бессильно привали­ вается к косяку, руками прикрывая большой живот. Осмотрев ее, Се­ мен покашлял, вроде бы застонал. — Ну, здравствуй. Даша вдруг бросает руки ему на шею, но тут же отдергивает их, точно всего лишь поправила воротник шинели. — С возвращением тебя. Нехорошо я встречаю... Да уж что уж теперь,—машет она рукой в каком-то тупом безразличии.—Да что же мы здесь-то, на холоде, заходите... Солдат сильнее, чем всегда, припадая на левую ногу, шагнул в сени, на миг схватился рукой за косяк, потом еще шагнул. И вот мы в кухне. В нос ударяет тяжелый запах куриного помета. Куры сонно пе­ реговариваются за решеткой под столом. — Вася, вставай,— резко проговорила женщина.—А вы разде­ вайтесь! Семен молча осматривает кухню с паутиной в углах, глаза его совсем превращаются в щелочки. А Дарья ставит на стол тарелки с огурцами и капустой, вытряхивает из кастрюли вареные кукурузные початки. Но все это она делает словно во сне. Натыкается кастрюлей на тарелки, тарелками — на чашки, разроняла по столу мокрые смор­ щенные огурцы. — А где дочка? —тихо спрашивает Семен, почему-то глядя на же­ ну с жалостью. Женщину точно толкают в грудь. — На немецкой мине подорвалась она. Три дня мучилась,—шеп­ чет Дарья. Лицо Семена заливается бледностью, а потом по нему ползут ро­ зовые пятна. Он сильно трет небритый подбородок, и слышно, как ще­ тина хрустит под ладонью. — А батя где? ■— Умер... не вынес. За семьдесят ведь ему уже было. Из комнаты робко выходит щуплый, низенький мужчина в черном кителе железнодорожника, должно быть, очень скромный и добрый. — С приездом вас, товарищи. Что же вы у порога? Скидайте оде­ жу и к столу,— говорит он испуганно и смущенно. Семен, глядя на него невидящими глазами, как-то деревянно и однотонно переспрашивает: