Сибирские огни № 06 - 1971

«света» своими знаниями и доброй душой?.. Вся надежда на Вас — руководите мной и моими работами! Я очень и очень буду рад тому, если бы кто взялся управлять моими работами, конечно, из художников, в «све­ те», в Мо с к в е . Все получаемые доходы с выставок бери бы он себе, а < з а > продан­ ные работы, конечно, я стал бы платить ему с рубля известный, по договоренности, про­ цент. Но этот вопрос будущего, а теперь нужна работа. Я чувствую приход новых сил, распола­ гающих к творчеству, к освобожденному творчеству. ...Напишите подробно, какие существуют порядки для устройства выставок в горо­ дах? Нужно ли иметь право художника? Если бы я задумал устроить выставку в Москве, то буду ли подвергнут испытанию со стороны московской профессуры? Еще одна должна быть хитрость — достать на устрой­ ство денег. ...Вы хотите сделать мне великую ра­ дость — статьей обо мне в журнале. Что ж, я очень рад, но, дорогой, достоин ли я того? Автобиографию пошлю вместе со снимками и рисунками, я к этому отношусь серьезно, ибо только одна правда бывает красивой... По линолеуму не резал, да и, признаться, не было мании к тому. 7 17 февраля 1925 г. Писал ли я вам о том, что летом, проез­ дом с Алтая, был у меня худож<ник> Бе­ ляев (из Москвы). Беляев посетил меня и смотрел работы. Работы ему очень понрави­ лись, и он предлагал их послать в Москву для продажи. Критиковал ужасно долго, а так же бранил, что ударяюсь в реализм. Если вы знаете Беляева, то напишите, «кто он». Между прочим, Беляев заявил, что я очень и очень оригинален в работе. Итак, с Манеевым пошлю картины, т. е. работы и денег на краски, а вы, а именно, купите сами и запакуйте их л а д о м: летом неумелая купорка московских приказчиков много изубытила — раздавились. Посылая краски с Манеевым, пошлите хоть какую-ни­ будь новую литературу по «ИЗО» и журна­ лы со снимками (произведений) современ­ ных художников (конечно, если есть не нуж­ ные вам). Нужные книги, если пошлете, пришлю обратно. ...Как ваш журнал «Сибирь»...6 Напиши­ те, получили ли биографию и снимки. 8 19 марта 1925 г. Вот отсюда я начну говорить о себе очень много. Я люблю искусство, это правда! Вы только вспомните 1920 год, когда, проезжая по Алтаю, впервые увидели мои свободные творческие рисунки, которые < с > б е с к о ­ р ы с т н о й ц е л ь ю были написаны па­ стелью на маленьких лоскутках бумаги. Ра­ ботая их, я не думал ни о славе, ни о день­ гах,— я работал потому, что мне было прият­ но, и жизнь моя от этого становилась цель­ ней и интересной. Помню как сейчас, что в то время моя мысль о существовании была такая: буду сеять хлеб, держать коров, а в свободное время рисовать и писать краска­ ми, и жизнь моя пойдет безобидной чередой. Не раз Николай Семеныч говорил: «Оставь хозяйство и перейди на поприще искусства,— ты можешь оставить по себе красивый след в жизни». Помню, я отвечал на его слова такими словами: «Художником быть не могу, п. ч. не имею на то образова­ ния, но между делом писать буду, п. ч. это дело меня делает счастливым». Затем, пом­ ните, как я бежал из г. Барнаула в свою род<ную> Улалу, покидая и студию, и дру­ зей и торопясь скорее вдохновиться родны­ ми полями, чтобы снова почувствовать пол­ ноту духовной жизни. Я не могу надолго покидать родину: она колыбель моих воспо­ минаний и мать моих творческих сил и мыс­ лей! Если бы судьба дала мне покой, обеспе­ чила бы, то я снова бы стал истинным твор­ цом, каким был в юности. Прежде, в юности, я мысленно рисовал себе картины совсем иные, не как теперь. Они были полны сил в вдохновения. Тогда я не знал никаких школ, никаких течений. Я знал одно, что эти обла­ ка хороши, эти странные тополя < ...> По сие время есть, верите, идеи, которые так и просятся на полотно своей величавой про­ стотой и тяжестью цветов, но они не будут подходить ни под какие течения, они будут просто-напросто простые живописные кар­ тины, приравнивающиеся к любому тече­ нию, а оригинальными быть должны тем, что в них будет слышаться свободная песня души. О, я их произведу, нынче же некото­ рые произведу и тогда, насладившись пло­ дотворностью, можно умирать! Чем даль­ ше, тем ярче они рисуются в моем вообра­ жении, чем глубже всматриваюсь в них, тем больше хочется писать, но писать их я не тороплюсь: мне нужно многому на­ учиться, даже хотя бы той же фактуре и составлению цвета. ...Я хочу быть в своих полотнах откро­ венным и правдивым, я жажду аккорда кра­ сок, взятых из собственной впечатлительной души... Темно-синее небо, белые, золотые, зе­ леные и фиолетовые облака, безмолвно тя­ желые гиганты-тополя в величавом покое, как чудовища, темные, как ночь, стоят мол­ ча и угрюмо — вот мои излюбленные сюже­ ты и темы. Вот в них-то < я > и должен вырасти гигантом таким же, как тополя, не­ уклюжим, темным, молчаливым, но свобод­ ным и величавым по красоте цветов и форм. 9 25 мая 1925 г. На Алтае весна развернулась поздно, только теперь начинают развиваться листы