Сибирские огни № 06 - 1971

стой стенки. Больной не дышит. В считан­ ные мгновения в трахею — дыхательное гор­ ло — следует ввести трубку, подключенную к аппарату искусственного дыхания. Нужно очень хорошо представлять себе анатомиче­ ское устройство дыхательной системы че­ ловека, а кроме того, иметь верный глаз, твердую руку и мужественное сердце, что­ бы каждый день снова браться за эту ра­ боту, которая называется интубацией. На сарлую первую интубацию в Бердске пришла посмотреть едва ли не половина больницы. Михаил Яковлевич Добровский •л заведующий хирургическим отделением Георгий Петрович Бадьин волновались не меньше Дорофеева. Дорофеев ввел трубку, ясно увидел все, что должен был увидеть — дыхательное гор­ ло, вход в пищевод, но почему-то язык ме­ шал. Что такое? А надо поторапливаться. Вывел трубку, снова ввел ее. Врачи застыли в ожидании, дышат в затылок, в операци­ онной тесно. — Не торопись,— услышал он голос. Не то Михаил Яковлевич говорил, не то Геор­ гий Петрович. Он тогда справился, и первая операция с управляемым дыханием прошла успешно. Не торопись! Трудно следовать этому со­ вету в считанные мгновения, когда человек уже перестал дышать сам, а аппарат искус­ ственного дыхания еще не подключен. Труд­ но, а какой еще выход? Никакого. Анесте­ зиологи говорят, что им надо спешить, но только... медленно. В Бердской больнице Дорофееву хорошо работается. Анестезиология постоянно в центре внимания главного врача, заведую­ щий отделением недавно приложил большие усилия, чтобы в Бердске появились новей­ шие, самых последних моделей, наркозные аппараты. Но все равно его работу за него никто не сделает. Главное нужно решать самому. И вот он решает. Бездыханное, распро­ стертое тело лежит на операционном столе. Подключается аппарат, начато управляемое дыхание. По голубоватому экрану скачет быстрый зеленый зайчик. Раскручивается ка­ тушка, и появляется изображение непрерыв­ ной зубчатой ленты. Непрерывность эта да­ ется дорогой ценой и стоит врачу каждый раз немалого напряжения. Вот так оно, собс 1 венно говоря, и идет. Чем дальше, тем больше опыта. С годами обретается хладнокровие, тренируются вы­ носливость и стойкость. Но не исчезает и не может исчезнуть сознание своего особого места на перекрестке жизни и смерти чело­ века. К этому не привыкают. Во врачебных кабинетах и ординатор­ ских, где проходят ответственные консилиу­ мы и внезапные импровизированные сове­ щания, разговор зачастую переходит в пло­ скость как будто абстрактную. Высказы­ вают суждения о профессиональных ошиб­ ках и врачебном мастерстве вообще, о взаимоотношениях врача и больного. Такие беседы не роскошь, не растрата драгоцен­ ного рабочего времени... Как-то вот так же собралась группа вра­ чей. Вопрос вечный, еще от Гиппократа: ка­ кими качествами должен обладать настоя­ щий врач? Сошлись во мнении, что, по крайней мере, четырьмя: должен иметь зна­ ния и опыт; любить своих больных; быть честным; быть смелым. Виктор Миронович Чуяшов, аспирант профессора Е. М Мешалкина, выполнив­ ший во время своей работы в нашей боль­ нице несколько сложных операций на серд­ це, заметил: — Пожалуй, можно прибавить еще одно качество. Серьезное отношение к жизни. Никто не возразил Чуяшову. В устах врача такому высказыванию присущ двоя­ кий смысл. С одной стороны, нельзя, конечно, допу­ скать легкомыслия в поведении, во всех дей­ ствиях и высказываниях, в профессиональ­ ной и общественной деятельности. В то же время, именно врач стоит на страже жизни, как биологической функции. Только сумев слить воедино оба эти по­ нимания, достигают врачи подлинных высот профессии. Итак, еще и еще раз: серьезное отноше­ ние к жизни. 6 Серьезное отношение к жизни. Оно не требует обязательного аскетизма, отрешения от земных радостей. Напротив, оно не исключает ни юмора, ни неожиданных захватывающих поворотов, ни озарений, ни откровений. Оно только требует постоянной и беспощадной критики себя самого, каж- доминутной коррекции поведения врача с предлагаемыми жизнью ситуациями и конф­ ликтами. Требует бескомпромиссности, но и гибкости. Суровости, но и жалости. Силы, но и нежности. И — постоянной собран­ ности. Вечером, приехав к себе домой, Виктор Чуяшов садится за машинку. Ему надо об­ работать наблюдения дня, затем — трудить­ ся над завершением диссертации. Защита не за горами. Квартиру ему дали в только что по­ строенном доме, между прочим, по сосед­ ству живет престарелый фельдшер Григо- рий Николаевич Токарев. И вот, вдыхая смолистый, такой любимый запах сосны, не ведая, быть может, друг о друге, они рабо­ тают. Один скрипит себе старомодным пе­ рышком рондо и, возможно, тоскует втай­ не, почему его перышко — стальное, а не гу­ синое. Другой, со скорострельностью доб­ рой машинистки, бьет по клавишам сво­ ей машинки, фиксируя сложным набором терминов выводы из архисовременных опе­ раций и экспериментов. И оба они, в общем, делают одно и то же дело. I Сибирские огни .V; в 145