Сибирские огни № 06 - 1971

Надо же когда-то и для себя пожить... Многие так рассуждают: ничего герои­ ческого не совершил Геннадий Алексеевич. Приходит на работу точно ко времени, ухо­ дит часто позже положенного ч а с а— так ведь это из-за каких-то неотложных случаев врачебной работы. Попробуй уйди — любой останется! Ночью его часто будят? Тоже ясно: Дорофеев избрал себе такую специаль­ ность— стал анестезиологом. Конечно, не со зла так говорят люди. И к себе и к своим профессиональным де­ лам относятся они точно так же: ничего нет особенного, на то учились, за то и деньги получаем... Я им не верю! Не верю потому, что не раз видел в их глазах особый ого­ нек гордости и удовлетворения, который появляется после удачно проведенной опе­ рации или поставленного сложного диагно­ за, признанного безошибочным; видел их и сидящими понуро, и глядящими удрученно на наших врачебных советах, если случают­ ся ошибки. По моему глубокому убежде­ нию, очень мало врачей, уставших от своей профессии, утративших дар волнения и пере­ живаний, ею доставляемых. Появляется не­ что другое — умудренность, уверенность. И у иных, как следствие,— спокойствие в самооценках и взаимооценках. В жизни одного из самых скромных и работящих врачей нашей больницы, в сущ­ ности очень еще молодого человека Генна­ дия Дорофеева немало страсти, полета, раз­ думий и порыва — того как раз, что и на­ зывают романтикой. Такой уж человек — не говорит, а действует, делает много, но афишировать все это не стремится. Как-то ночью меня разбудил телефон­ ным звонком дежурный хирург. В больницу только что доставили пострадавшего с тя­ желой черепно-мозговой травмой. Нужен был невропатолог. — Хорошо, сейчас буду. — Есть еще тяжелая больная с крово­ течением. Беру сейчас на стол, пригласил Дорофеева. Дежурство, я тебе скажу!.. О Дорофееве он сказал вскользь. Само собой разумеется, коли речь идет о сложной операции, стало быть, наркоз должен да­ вать только врач-анестезиолог. Впрочем, разве бывают операции совсем простые? Ведь при всяком, даже элементарном хи­ рургическом вмешательстве могут встретить­ ся грозные опасности и неожиданности. Сто лет хирурги пользовались, в основном, эфирным наркозом и постоянно вынужде­ ны были отвлекаться: а спит ли больной, а хороши ли у него пульс и кровяное дав­ ление?.. И лишь в самые последние годы, когда медицина получила современные, со­ вершенные методы и средства наркоза, опе­ рирующие хирурги практически полностью переложили нелегкое бремя забот о надеж­ ном обезболивании на крепкие плечи своих товарищей-анестезиологов. Возникла совер­ шенно новая врачебная специальность. Спе­ циальность тяжелая и ответственная. Ген­ надий Алексеевич в Бердске занимается анестезиологией пять лет. Он —первый и пека, увы, единственный у нас наркотиза­ тор. Потому ему и спать не дают так часто. Втроем мы осмотрели того больного, ко­ торый получил ранение черепа. На мой взгляд — и товарищи были согласны — сроч­ ная трепанация (вскрытие) черепа не требо­ валась. Назначили лечение, моя задача бы­ ла решена, я мог уйти. А Дорофеев с хи­ рургом уже были заняты подготовкой к операции больной с кровотечением. Они сто­ яли в предоперационной в белых, плотно облегающих колпаках, халатах, парусино­ вых брюках — двое сильных молодых муж­ чин, с ночной бледностью на лицах. И, наверное, впервые в жизни я вдруг пожалел, что не занимаюсь хирургией. Сей­ час бы пригодился, и мне дано было бы сполна ощутить ту всепоглощающую, бла­ городную занятость, которая владела ане­ стезиологом и дежурным хирургом... В об- щем-то я давно и прочно предан своей нев­ ропатологии, и то ночное настроение, по­ нятно, не было долгим. Утром в хирургическом отделении я опять увидел Геннадия Алексеевича. Каза­ лось, он и не снимал своей парусины. Тем не менее, был свеж и бодр. Куда-то торо­ пился по общественным делам: он ведь у нас председатель местного комитета. — Как прошли наркоз и операция? — Без осложнений. Он успел рассказать, что в ближайшее воскресенье собирается бежать многокило­ метровый кросс и сейчас по утрам готовит­ ся — только что вернулся с пробежки. Близилось лето, и Геннадий уже знал, в какой альпинистский лагерь поедет. Аль­ пинизмом Дорофеев увлекся в зрелые годы, работая врачом. Он находит много общего в своем основном деле с трудным спортом горных восхождений, и прежде всего — безмерное значение товарищества. И там, и здесь чрезвычайно важно чувствовать ды­ хание идущего с тобой в одной связке че­ ловека. Для жизни и смерти важно. Причем в анестезиологии врачу надо прислушивать­ ся к дыханию отданного его власти пациен­ та и хирурга, полностью перестающего ду­ мать о наркозе. Накануне операции (а нередко — задол­ го до нее) Дорофеев знакомится с больным, изучает его недуг. Когда наступает ответст­ венный час, наркотизатор приступает к свя­ щеннодействию. У операционного стола устанавливается специальная «система», в ампулу которой вливаются лекарства, их со­ став и дозировки подобраны применительно к организму данного больного, а также ха­ рактеру и продолжительности хирургиче­ ского вмешательства. Больной засыпает без неприятных ощущений, без мучительного счета и стадии возбуждения — все это со­ провождало некогда эфирный наркоз. Дальнейшим введением лекарственных препаратов Геннадий Алексеевич добивает­ ся полного расслабления дыхательной му­ скулатуры, кроме мышц сердца и сосуди-