Сибирские огни № 06 - 1971

ровского не получилось ни обширного при­ емного покоя, ни холла. В освободившихся палатах было открыто еще одно отделе­ ние — травматологическое. Проект исправляли и после, десятки раз, в большом и малом. От раннего утра до вечера Михаил Яковлевич ходил по лест­ ницам и этажам строившегося здания, вды­ хал запахи алебастра и извести, интересо­ вался диаметром труб и режимом паровых котлов. Полы предлагали покрасить хорошей краской — прочной и красивой. А он не со­ гласился. Отыскал релин, и полы были устланы им. Первый и четвертый этажи ны­ не имеют светло-коричневый релиновый пол, второй — голубо-1’, третий — зеленый. То же повторилось и со стенами. — Побелим стены, и все,— убеждали строители.— Просто, гигиенично, удобно. Доводы эти до него не доходили. И, в конечном итоге, стены палат были выкра­ шены в разные, приятные для глаза, цвета. Много советовался с малярами: непремен­ но теплых хотелось ему колеров. Сам проверял сантехников, чтоб не пере­ путали краны: могут же по ошибке на хо­ лодную воду посадить вертушку с красным кружком, а на горячую — наоборот. Как бы там ни было, больницу до­ строили. И тогда он сам закупил для нее мебель: новые, с инкрустированными спинками, кой­ ки; сверкающие белизной специальные меди­ цинские столы; опять-таки, специальные, бе­ лые же, почти сплошь стеклянные,—шка­ фы для хранения лекарства; легкие изящ­ ные диванчики и стулья; обеденные, ресто­ ранного типа столики. Игрушкой сверкала новая больница! 4 Игрушкой сверкала новая больница! А главному врачу трудностей прибави­ лось. Соглашаясь принять на себя бремя но­ вых обязанностей, Михаил Яковлевич мог только смутно догадываться, сколь обшир­ ные знания предстоит получить в областях, весьма отдаленных от хирургии. Ежедневно ему предлагались все новые задачи. Усло­ вия задавались, то в вольтах или амперах, то в метрах или килограммах, то, чаще все­ го, в рублях. Он приобрел известную эрудицию в об­ ращении с электроприборами и вентиля­ торами, в бухгалтерской документации; за­ помнил все марки стиральных порошков, цены на все категории говяжьего и барань­ его мяса. Его так долго мучили лифтовики, что до­ бились —он сам подсказывает им, что не­ обходимо делать. ...Поздним вечером он сидит один за своим простеньким канцелярским столом, спиной к окну Справа от него телефонный пульт, новшество: можно соединиться с лю­ бым отделением. Слева —белый, низкой по­ садки, городской телефон. В ящике стола — важные циркуляры, сметы, другие бумаги. По бокам стен стулья, на которых сегодня, в разное время, сидели разные люди, де­ сятки разных людей. И думает: «Что же со­ ставляло суть сегодняшнего дня? Занимал-, ся ли я, как мне положено, истинно меди­ циной или чем-то иным?» И сам себе отвечает. Да, занимался. Вся эта махина могла бы крутиться иначе,— возможно, слабее, медленнее, если бы я ей не отдавал всего себя, без остатка. Ни о чем постороннем ведь просто не успеваешь подумать в тече­ ние дня, сидя на этом месте. Но нет же, не занимался я своим пря­ мым делом сегодня. Ни одной операции, ни одной перевязки, ни одного запястья, на котором мои пальцы прощупали тонкую ниточку пульса. Возраст, когда можно было круто ме­ нять руль своей жизни и надеяться, что при этом еще вырастешь в новом качестве, оче­ видно, уже пройден. Когда, переступив со­ рокалетнюю грань, меняешь что-то в жиз­ ни,— приходится кое-чем поступаться, кое от чего отказываться, возможно, навсегда. Будет ли это хирургия? На перекидном календаре Михаил Яков­ левич записывает столбик цифр. Часы дня, на которые приходятся основные занятия в течение суток. Неужели нет никаких возможностей, резервов? Завтра он скажет заведующему хирур­ гическим отделением Георгию Петровичу Бадьину: «Включите меня, пожалуйста, в график операционного дня». Он поднимается из-за стола. Медленно проходит в противоположный угол, аккурат­ но снимает халат и вешает его на плечики. В последний раз оглядывает свой неболь­ шой кабинетик. Гасит свет, выходит. Утром все как всегда. В семь часов — хозгруппа, в восемь — врачи. Наконец, все выходят. И он просит заведующего хирур­ гическим отделением задержаться. И произ­ носит заготовленную еще вчера вечером фразу: — Георгий Петрович, включите меня, пожалуйста... После операций хирурги сидят у себя в ординаторской в халатах, надетых поверх холщовых исподних рубах и парусиновых брюк. Врачи слегка распарены, вены на ру­ ках набухли, пальцы тяжеловаты, запястья поламывает. Прежде чем приступить к пи­ санине, врачи обсуждают только что выпол­ ненную работу, вспоминают аналогичные или похожие случаи, философствуют, делят­ ся главным. Это — интимная минута, одно из сокро­ веннейших таинств профессии. Добровский сидит тут с ними. Кто-то закуривает, он, некурящий, тоже мнет си­ гарету тонкими, уставшими пальцами. Ми­ хаил Яковлевич наслаждается. Надо же когда-то и для себя пожить...