Сибирские огни № 06 - 1971

склонен ли к переоценке своих ощущений или, наоборот, недооценивает их. Вместе с тем, просматривая карту, вни­ мательный ее читатель может почерпнуть интересные сведения и о врачах — авторах этого своеобразного человеческого докумен­ та. Описание обстоятельное и обширное не всегда говорит о высокой степени внимания к человеку: в медицине, увы, много пишут зачастую перестраховщики. В то же время лаконичная запись — не всегда отписка, не всегда небрежность. Хирург Сергей Иванович Афанасьев, мно­ го лет проработавший в Бердске, не мог припомнить дня в своей жизни, когда бы он не был предельно занят. Отлично воспитан­ ный, работоспособный, но семидесятилетний все-таки человек вбегал в регистратуру с криком: — Они меня доканают! Я принял сто человек... Мой мозг устал и требует поща­ ды!.. — Ничего не можем сделать,— оправды­ вались регистраторы.— Больные хотят по­ пасть на прием только к вам. И грозятся: «Если не запишете — пойдем к Сергею Ива­ новичу, он не откажет». В таких условиях его выручала все та .же латынь. Он умел экономить секунды на записях. Но как умел! Давно уже нет его рядом, но, принимая больного, пролистаешь лной раз записи и вдруг обнаружишь — где- то в пятидесятых еще годах —пометку Сер­ гея Ивановича. Всегда яркие чернила, чет­ кие, крупные буквы; несколько слов самой сути жалоб и симптомов, диагноз — всегда по латыни! — размашистая буква «А» с оборванным росчерком — его подпись. И на больного глядишь иными глазами — его сам Сергей Иванович принимал! И себя ловишь на том, что ты вот не так: запись делаешь по шаблону, а осматриваешь пациента, от­ влекаясь, думая о посторонних вещах. Ма­ гические записи умел заносить в амбулатор­ ные карты Афанасьев! Проблема доверия — центральная в ме­ дицине. Больной, безгранично верящий в док­ тора, выживает тогда, когда, по всей не­ сокрушимой логике обстоятельств, уцелеть как-будто уже не может. Напротив, при скептическом отношении к лечащему врачу пациент ни за что не сможет поправиться, даже если заболевание диагностически разрешается просто и хорошо лечится са­ мыми обычными средствами. Больной видит, внимателен ли к нему врач, заботлив ли, знает ли он дело. Но и всех этих качеств мало: больному надо еще, ■чтобы врач его л ю б и л . Не рискуя впасть в грех идеализации, приходится признать очевидный факт: ста­ рых врачей больные, как правило, по имени- отчеству зовут, тогда как многих молодых не помнят и по фамилиям. Имени-отчества надо добиться! За тысячи километров едут люди в Но­ восибирск, чтобы здесь их прооперировали профессора Мешалкин или Цивьян. Великий .Бехтерев работал до часу ночи, а когда возвращался домой, вся лестница в подъез­ де бывала заполнена жаждущими его осмотра. Но не к одним лишь академикам или знаменитым профессорам влекутся сердца больных. Знающий, чуткий к людям, уверен­ ный в себе медик притягивает, как маг­ нит,—где бы и какую скромную должность он ни занимал. Врач не жалеет собственных сил. Но зна­ ет: мало самому выкладываться. Не менее важно, чтоб и рядом трудились с полной отдачей. Сергей Иванович рассказывал как-то: — Я был очень вынослив. Один раз, в госпитале, не спал шесть суток. Оперировал. Операционная сестра не выдержала. Когда я вызвал ее для очередной операции, она вбежала с криком: «Вы не человек, Сергей Иванович! Вы — зверь! Я не могу больше!» И разрыдалась. Что было делать? В этой обстановке мой мозг ничего не мог приду­ мать. Я повернул ее к себе спиной и больно ударил кулаками в спину. Закричал: «Иди­ те и готовьте инструмент!» Она пошла. Я заглянул в дверь: она опускала на ре­ шетках инструмент. В стерилизатор падали слезы. — С человека важно снять оглушенность, а ?— сказал он, как бы советуясь. На одной из наших клинических кон­ ференций Афанасьев заявил: — Возможен двоякий подход к любому делу: можно относиться к жизни академи­ чески, а можно —со страстностью. — В любом действии, совершаемом на­ ми,— резюмировал Сергей Иванович другое свое выступление,— есть медицинская сто­ рона и есть сторона этическая. Обе надо учитывать в равной степени. Поражало не то, что старый человек охотно прибегал к афоризмам. Их, кстати, никто не воспринимал, как назойливые нравоучения. Добрую зависть вызывал ею запал, его, без ущерба сохранившийся в жизненных испытаниях и драмах, темпера­ мент бойца. Отчетливо запомнился первый день зна­ комства с ним. Это было в начале 1962 года. Мне говорили, что в городе есть пожи­ лой, исключительно эрудированный врач, любимец населения. В книжном магазине я уже однажды видел его, оживленно бесе­ довавшего с продавщицами, но постеснялся подойти. А вскоре Сергей Иванович сам на­ шел меня. Быстрым шагом вошел в кабинет во время приема. Был возбужден. — Здравствуйте, коллега... Очень хоро­ шо, что вы, невропатолог, сейчас здесь... Я не могу самостоятельно разобраться... Д а­ вайте попробуем вместе. Исключительно ин­ тересный случай!.. Я был озадачен таким напором, но и польщен, признаться: человек, завершивший медицинское образование в 1916 году, бо­ лее чем за сорок лет до меня, радовался выслушать совет от делавшего лишь пев* вые шаги в медицине. Видимо, от него не укрылось мое смущение. Сергей Иванович