Сибирские огни № 06 - 1971

города, спустишься —она исчезает, взбегаешь вместе с домами, с асфаль­ том на другую возвышенность —и перед тобой уже совсем другой кусок города. Виднеются белые здания, крыши, трубы, пирамидальные тополя. А чуть спустишься, и все это исчезает, и уже не внизу, а над тобой воз­ никают совсем новые кварталы. В этом прелесть Кисловодска: в нем все время открываешь неожи­ данное. Нике не терпится посмотреть все знаменитые места. Интересно, устает она когда-нибудь?.. Вот большущие «Красные камни», а вот «Стеклянная струя». Из водоема, с железной плиты, падает искусствен­ ный водопадик. Вода течет широкой, ровной струей, не морщась, и по­ этому похожа на стеклянную. Дно водоема усеяно затонувшими ли­ стьями и серебряными монетками. Над бассейном обнаженная, мраморная девушка присела, заведя руки назад, готовясь нырнуть в воду. Мы с Никой тоже бросаем монетки. Сверкнув, они булькают в светло-зеленоватую воду и, переворачиваясь, тонут. Они ложатся на камень, делаются призрачными. По крутой каменной лестнице идем на какую-то гору, заросшую соснами. Ветер треплет волосы и платье Ники. Далеко внизу белые ко­ робочки зданий, крыши, башенки, щетки пирамидальных тополей. Дорога то вьется вверх, то бежит вниз, то снова петляет вверх. Запыхавшись, взбираемся к «Храму воздуха». Это небольшой, полу- стеклянный ресторанчик. Дышать здесь —одно наслаждение. Видны близкие цепи гор, у них почему-то плоские, одинаковые вершины, точно их срезала рука человека. А внизу открывается новая часть города: бе­ лые санатории, малюсенькие статуи около них, змеи дорог, сосны, дубы, липы... Перед обедом идем принимать ванны. Стены кабинок отделаны белым кафелем. Ванна, клеенчатый диван, деревянная решетка. Старушка подогревает нарзан,и таинственно сообщает мне: — В этой ванне лежал Шаляпин, а потом — жена Черчилля. — А теперь я полежу,—серьезно отвечаю я. Старушка смеется и перевертывает на стене песочные часы. Нарзан кипит, пузырится, выбрасывает малюсенькие фонтанчики, будто я лежу в шипучем лимонаде. Тело краснеет, а потом, сплошь по­ крывшись пузырьками, становится седым. Нарзан выталкивает легкие руки, и они плавают сверху. Телу приятно, его будто иголочки покалы­ вают. Слово «нарзан» образовано из кабардинского «нарт-сано» — «питье богатырей». Лежу и вспоминаю легенду: «Там, где снежные горы Кавказа от­ деляют степи от теплых стран, там есть необыкновенный ключ. Если жизнь уходит от тебя, окунись в него, и ты будешь жить. Если раны твои болят, окунись в него, и боль твоя утихнет»... После спектакля приходим в свой «фонарь». Гасим свет. Луна освещает наше временное пристанище. Пол перечеркнут крестами от рам. — Много ли нам нужно? —вырывается у меня. — Ничего! —бодро откликается Ника.—Все будет. Поверь мне — все будет. Все, все! — Когда? Когда? Ну, кто мы сейчас с тобой? Муж и жена? Я тебе