Сибирские огни № 06 - 1971

Отдувая плавающий желтый лист, Шура с удовольствием пьет из ведра прозрачную воду. Он поднимает голову, туманно и ласково щу­ рится на соседку, а та платочком проводит по его губам, смахивая кап­ ли, и смачно целует его. Шура благодарно смеется, и все мы улыбаем­ ся ей и верим, что такая женщина может принести счастье. Маленькой толпой переходим на другую сторону улицы. Здесь нас встречает другая соседка — старая Петровна. Опершись на палку, при­ горюнившись, .она смотрит на нас: — Уходят наши детушки на поле брани! С богом, с богом,—го­ ворит она.—Ты не кручинься, Меркурьевна. Мои-то уже воюют и пока ничего —хранит господь. Когда мы проходим до конца квартала, я оглядываюсь и вижу: стоит статная вдовушка с ведрами на коромысле, стоит старуха с по­ сохом и обе смотрят нам вслед. Ночи в стареньком доме Ледяная ноябрьская ночь дергает ставни, метет по крыше ветвями берез, растущих из сенок. Они навалились на крышу, будто забрали дом в охапку, стараются спасти его от несчастья. Топлива мало, и поэтому мы установили железную печку-«бур- жуйку». Я оторвал несколько досок от палисадника, и сейчас «буржуйка» весело гудит огнем, стреляет, бока ее стали малиновыми. В котелке бур­ лит—варится картошка. В городе собирают для армии полушубки, валенки, шапки, рука­ вицы —все, что греет. Мама и Мария, подсев поближе к керосиновой лампе, вяжут сол­ датам носки, а я вышагиваю из угла в угол и дымлю потрескиваю­ щим самосадом, который теперь вместо десяти копеек стоит десять руб­ лей стакан. Мама ночами не спит, вздыхает, ворочается в кровати, беззвучно плачет: Алексей и Шура где-то там, на страшной войне. Но сегодня она немного успокоилась: от Шуры пришло письмо. Он писал: «Я здо­ ров, а про вас ничего не знаю. Писем от вас не получаю. Живу спокой­ но в одной маленькой деревушке. Посылал вам несколько писем —от­ вета нет. Если получите это письмо, напишите, все ли вы живы и здо­ ровы, все ли дома, зажила ли у мамы рука? И если можно —пришлите немножко табаку и один мундштучок, больше ничего не надо. Табаку здесь нет, и без курева скучновато»... Значит, Шура еще не в боях? Почему же наши письма не доходят? Мы прочитываем в этом письме больше, чем написано. Сдержанность чувств у Шуры —удивительна. Он и начинает-то письмо по-своему: «Добрый день, товарищи!» и кончает его без всяких излияний и поцелу­ ев: «Пишите», и подпись —не имя, а фамилия. Но я знаю, сколько тревоги, тоски о доме стоит за этими спокойными, суховатыми словами. Попросить только «мундштучок», уж в этом одном весь наш Шура. Я и люблю его за эту сдержанность, за простоту, за умение всегда ■ быть самим собой... А вот Алексей молчит, как в воду канул. Плохи у нас дела! На Западном фронте положение резко ухудши­ лось: наши отступали и отступали. Неужели Москву не удержим? Такие события, а я в стороне. И уже устал так жить, изнс- .