Сибирские огни № 05 - 1971

мал, что она, наверное, здорово сейчас волнуется... «Чего же ты так, лапонька»,— сказал я ей. Звезда уплыла за край леса. С промерзшего автомата я позвонил Тане. — Ты спишь? — Нет. Но спала. — Не сердись на меня. — Я не сержусь на тебя. — Уснешь опять. — Непременно. * — Письма есть? — А что? 4 — Как там Катюха? — Нормально. — Дают ей хвостик? — Вот что тебя беспокоит! — Ты предупредила маму? — Забыла, — Напиши, пожалуйста. Просыпаться ведь будет. — Ладно. Завтра. —• - — Напиши сейчас. — Обойдется. Ухо у меня отмерзало —трубка была как лед. — Сядь и напиши про хвостик. — Ну, хорошо, хорошо. — Спокойной ночи. — До завтра... Ну, я кладу трубку. Гудки. Ничто не шевельнулось во мне. Я шагал домой, оттирая ухо. Я хотел 'Спать, и только, и ничто не шевельнулось во мне. Я познал ее, все вошло в норму, поместилось в привычную систему координат. Все кончилось. Долго не мог уснуть... Лежал и слушал дыхание жены, ее голова была у меня на груди; неправда, что дыхание сливается,—я слышал ее дыхание отдельно от своего, дышал тихо, совсем тихо, и слушал... Она вздрогнула во сне, дыхание сбилось и снова стабилизировалось, но ста­ ло медленнее и спокойнее; и снова я лежал и слушал, как дышит моя жена. Сон О чем, оставаясь наедине, говорят те, кто изменяет своей жене или своему мужу,— любовники, прелюбодеи? О чем говорят они в перерывах между ласками? О детях. О детях говорят они, о своих детях.