Сибирские огни № 05 - 1971

— Давай запустим три герца на той неделе! Отлично, вяло сказал Антон; обмяк, почесал нос, сказал, что запу­ стим как-нибудь... Больше он никогда к этому разговору не возвращался. Мы пошли к столу, еще допивали и доедали... Лариса отвела меня в сторону, и я узнал, что же сказал Антон моей Тане: «Ты и в постели такая?» Лариса держалась за стену, я усадил ее на стул и открыл окно. Таня заперлась в дальней комнате и никого не пускала к себе. Вика надевала пальто. Разгром был в комнате, все разбросано, сдвинуто с места... Я схватил свою куртку. Разлад в нашей компании, не можем мы быть нормальными людь­ ми. Вика тянется к Антону, так надо же, он изъявляет готовность ока­ зать сомнительную услугу шефу, это осложняет их отношения. А тут еще Антон пишет пьесу,— новое обстоятельство не в его пользу, усу­ губляющее ситуацию. Все описывается круто восходящей кривой, она приводит, наконец, в точку, которую можно назвать «Поездка к Викто­ ру». Здесь вступаю я —миротворец! — и пытаюсь облагородить поло­ жение, насколько это в моих силах, однако Антон входит в критиче­ ский режим; я поступаю во вред себе: и она, и он теперь обижены на меня; я из кожи лезу, а Антон —в ответ —начинает делать мне га­ дости... Пусть теперь все мелется, пока не перемелется. Я не собирался больше ломать голову над этим. Мне вдруг подумалось, что мы, как пассажиры утреннего, развозя­ щего на работу трамвая,—воспоминание еще студенческих лет,—нам тесно, но мы никуда не можем деться друг от друга, и друг друга видим и чувствуем все то время, пока нас, прижатых грудью, спиной, боками, несет вперед в грохоте, толкотне и духоте от одной остановки до сле­ дующей; мы обречены друг на друга; но на остановках, когда нет тря­ ски и грохота, мы оглядываемся, поправляем воротничок, переводим дыхание и улыбаемся спутникам; и—дальше... Так что ж, вперед, к следующей остановке! А в отношении Антона... Он нашел, как обидеть Таню... Удалось... Что ж, ладно. Я запахнул куртку. Холодно было и сыро. Когда-то счет шел на шпаги. Мой счет — на трамвайные оста­ новки?.. Я поднял воротник. 11.30 ночи Возле почты, скользя по гололеду, я наткнулся на Фейгина; он, по-видимому, давно заметил меня и стоял, ждал. Я поскользнулся и ухватился за него. — Носит тебя по ночам! —сказал Фейгин. — Звонить иду. — Из дому мог бы. Тебе бы спать сейчас... — Не твое дело. А ты что шляешься? — Да знаешь...—Фейгин замялся.—Жена ушла куда-то. Дай, ду­ маю, прогуляюсь, да и ее встречу. — А я звонить иду. — Слышал уже.