Сибирские огни № 05 - 1971

Я протягиваю ладонь, сделав ее лодочкой. Фрам выплевывает яй­ цо. Оно падает в мою ладонь —розовое и блестящее. Фрам хмурится от смущения. Мне смешно, но я размахиваю руками, показываю на куриное гнездо и говорю: «Ах ты, разбойник. Разве можно красть? Знаешь, кто так делает! Грабители или голодные псы-бродяги». Затем приказываю громко: — Пошел на место! (Самое сильное наказание. Фрам непоседа и долго лежать не мо­ жет). Фрам идет «на место» и долго лежит на матрасике. Лежит и смотрит. И думает. О чем?.. На другой день (я работал за письменным столом) он подходит и трогает меня носом, зовет глазами, виляньем хвоста. Но куда и зачем? Что он хочет сказать мне? Я встаю и иду за ним. Фрам ведет меня сна­ чала в сени —темные и прохладные, затем в катух. В черноте катуха я вижу кур, белых, как их яйца. Куры поют торжествующую Песню Сне­ сённого Яйца. Фрам подошел к лукошку и фыркнул носом на яйцо. Я беру его, ощущая ладонью тепло и тяжесть и ухожу. Фрам идет рядом со мной, такой довольный, будто снесся он сам. «Ах ты,—думаю,—славный, лохматый псина!». Для чего нужен Галенкин Я благодарил Галенкина —принес бутылочку винца и добрую за­ кусь к нему: сыр с зеленой плесенью и черной икры. Галенкин пил, закусывая икрой, черпая ее ложкой, и издевался надо мной. Такая картина — в полушалаше, полуземлянке, у печурки, сидит сморчок с носом —красным клювиком —и загорелой плешью и ковыря­ ет меня словами. И что-де толстоват я, и ни черта не смыслю в трех главных преле­ стях жизни —в женщинах, в песнях, в вине. — А годики-то, паря, заметь, не возвращаются. Х-хе! Я слушаю его и тоскую о настоящем разговоре. Например, о натаске собак можно говорить часами. Отличная, бла­ городная тема. Сколько в ней поворотов, сколько тонкостей. Скажем, применение подсадных перепелок. Или отработка геометрического пои­ ска. А проблема страха собаки перед ружьем? Много-много всего. И еще —хотя у каждого собачея своя метода натаски, но все схо­ дятся в одном —нужна веревочка, иначе дисциплины от собаки не жди. А если уж промахнулся, то нужен советчик. Ищите его, благодарите его... потом. Но за что же я угощал Галенкина? Да за то, что, увидев смешную картину, он и посмеялся, и помог. А редкая была картина, я до сих пор жалею, что не смог смотреть на нее со стороны. Нет, не одна —много было картин. Одинаковых. Я только говорю об одной. Картину эту мог увидеть каждый два года назад, если в воскрес­ ное июльское утро не сидел в городе, а на «передаче» ехал до станции Иня. А там уже оставалось немного: сначала подняться на железно­ дорожную насыпь, затем, хрустя гравием, шагать по ней к мосту че­ рез Обь. Отличная прогулка! Солнце и провода блестят, висят жаворонки, трепещет охотящаяся пустельга.