Сибирские огни № 05 - 1971

— Эх, бедовая,—крутнул головой ата­ ман». К этому следует добавить, что Устя согласилась везти на подводе японских солдат, помогавших укрепляться белобан- дитам в Забайкалье, а потом сама же спровадила их на «тот свет». Но какой легко ранимой оказывается девичья душа во взаимоотношениях с Се- верьяном Сцена их встречи в партизанском отряде написана психологически глубоко и правдиво. Основной пафос книги—радость побе­ ды нового строя. Не просто давалась она, эта победа. Вот через что приходилось идти к ней: «Много за эти годы люди смерти видели. Пообвыкли, очерствели. Потеряла смерть таинство. Какое тут таинство, если вот она каждый день промеж людей шлындает». Брат сражается против брата. Пленный японец вспарывает себе живот. Лучка про­ щает и не убивает брата Петра Пинегина. а тот сразил Лучку пулен. Старая Федоров­ на, не очень разбираясь в событиях, кричит сыну: «Я болею, а ты в комсомол всту­ паешь? Смерти моей хочешь?» Эти и многие другие коллизии, полные драматизма, выписаны по-настоящему реа­ листично, они-то и составляют суть событий, ставших основой книги. В композиционном построении «Росста­ ни» еще чувствуется неопытная рука авто-, ра. Порой отдельные куски распадаются на самостоятельные, законченные по мысли ми­ ниатюры. Иногда ощущаешь их необяза­ тельность в общей картине повествования. Некоторые страницы перенасыщены диалек­ тизмами. Но такая писательская неискушен­ ность искупается колоритным и подлинным вйдением мира. Картины батальных описа­ ний, сцены боев воссозданы гак, будто Альберт Гурулев видел все сам, был свиде­ телем тех героических сражений. В ряду бесспорных достоинств «Росста­ ни» следует отметить сцены, связанные с изображением первых комсомольских объе­ динений в Забайкалье. Глубоко гражданст­ венна позиция писателя, сумевшего досто­ верно показать героические дела молодежи, завоевывающей победу Октября. Жаль лишь, что в заключительных страницах есть некая скороговорка, отсутствует тот эпиче­ ский дух, которым проникаешься в сере­ дине повествования. Езг. РАППОПОРТ Б. Челышев. В поисках редких книг. М., «Просвещение», 1970. У каждой книги, как известно, есть предыстория, в чем-то для нас любопытная. А последующая судьба книги, начинаю­ щаяся со дня ее выхода в свет,—разве она менее интересна и поучительна? ...Толстый том в выцветшем от времени переплете. На титульном листе стоит: «М. Горький. Очерки и рассказы. Том 1-й. 2-е издание С. Дороватовского и А. Чаруш- никова. С.-Петербург. 1899 г.». И автограф- факсимиле —«А. С. Деренков». Мысль начинает напряженно работать. Вспоминает­ ся, что именно так звали одного из казан­ ских друзей молодого Горького, описанного им в «Моих университетах». Но как ока­ залась эта действительно редкая книга за тысячи километров от Казани, в Анжеро- Судженске—случайно или это как-то свя­ зано с судьбой ее владельца? Так неожи­ данно открылось поле для увлекательного исследования, которое расширило наши представления о важной странице в биогра­ фии великого писателя, его ближайшем окружении. 6 судьбе некоторых примечательных книг, истории их издания и распростране­ ния, бывающей порой удивительнее иного приключенческого романа, и рассказывает автор. В своем деле он не новичок, отдал ему более четверти века и отсюда особая со­ держательность его историй-новелл. Кроме того, они лаконичны и изящны по форме, но самое ценное в них то, что нас знакомят со всеми перипетиями подчас долгих и не­ легких изысканий, показывают сам процесс, технику работы библиофила, по сути дела враждебной дилетантству, подчиняющейся своим специфическим законам, знающей блестящие победы и горестные неудачи. «Разыскать редкую книгу, рукопись извест­ ного писателя, его портрет —это еще поло­ вина дела. За этим неизбежно последуют дни, недели, а может быть, и месяцы боль­ шого труда. И труд этот можно сравнить, пожалуй, с работой следователя-кримина- листа... Литературоведческий поиск подо­ бен извлечению из бездонного колодца зна­ ний бесконечной цепи фактов, спаянных друг с другом Незначительное упомина­ ние между строк, сноска внизу страницы, три-четыре слова, брошенных автором вскользь, могут явиться для исследователи началом длинной цепи открытий». Наиболее удачные и богатые фактиче­ ским материалом новеллы—«Тираспольская находка», «Сквозь рогатки цензуры», «Пер­ вая книга о Некрасове», «Судьба одной библиотеки» —полностью подтверждают вышесказанное. Да, усилия библиофилов, их розыски сродни работе исследователя, они увенчиваются не простым описанием оче­ редного раритета, но определенным, иног­ да совершенно неоценимым вкладом в ли­ тературоведческую науку. Вспомним хотя бы историю публикации некоторых малоиз­ вестных либо дошедших до нас в изуродо­ ванном виде произведений Лермонтова, Некрасова Щедрина и других русских классиков. Но это значит, что одной страсти к коллекционированию еще недостаточно, чтобы стать подлинным «книжником»: нуж­ ны немалые общие знания, культура, вкус. Таков главный вывод, который делает для себя читатель, расставаясь с героями но­ велл Б. Челышева. Думается, их пафос мно­ гих и многих не оставит равнодушными,