Сибирские огни № 05 - 1971

ры тысячи лет спустя, в конце XVI века Мишель Монтень среди лекарств своей эпо­ хи называл левую ногу черепахи, мочу яще­ рицы, испражнения слона, кровь, взятую из-под правого крыла белого голубя, и истолченный в порошок помет крысы. Да что там XVI век! Великий француз­ ский физиолог Клод Бернар в своих воспо­ минаниях рассказывает, что еще в 1832 го­ ду в аптеках приготовлялся териак —лекар ство, изобретенное в первом веке н. э. рим­ ским врачом Андромахой для предохране­ ния императора Нерона от отравления. Те­ риак состоял из 60 ингредиентов. Туда вхо­ дили: опий, морской лук, змеиное мясо, а также всякие испорченные лекарства. Все это смешивали с медом и растворяли в ста­ ром Канарском вине. Териак просущество вал в германской фармакопее до 1872 года, а во Франции был упразднен лишь в 1908 году. Откуда черпала свои знания официаль­ ная медицина, хорошо видно на примере России XVI—XVII веков. Аптекарский приказ—своеобразное ми­ нистерство здравоохранения царского дво­ ра — рассылал по стране распоряжения «зна­ ющим людям сыскивать для лекарственных составов и водок (настоек) травы и иные вещи». Собранные снадобья надлежало в запечатанном виде отправлять в столицу, помечая, «что к какому лекарстпу годно». В четвертом томе Актов Исторических сохранилось донесение якутского служило­ го человека Сеньки Епишева, который вес­ ной 1669 года отправился в своего рода бо­ таническую экспедицию. В первый год со­ брать ничего не удалось: «в те поры лекар­ ственные травы не уродились». Зато на вто­ рой год Епишев сдал якутскому воеводе несколько тюков трав и кореньев с подроб­ ным описанием их лечебного действия. Лю­ бопытны некоторые из его описаний. «Трапа, имя ей колун, цист на ней бел. гори ковпта. ристет при подах. А годна эта трапа: бу- дс — у мужского пола нлн женского — нутряная застойная болезнь, перелом, моча нейдет или быппст томление женскому полу не в меру мла­ денцем; и тое траву давать в окуневой и теплой ухе или и ином чем, н сухую дапать ести». «Орешки имя нм грушнцы земляные: а годны, будет коли сердце болит, от какой порчи, нлн н собою болит, или тоскует; н те орешки есть сы­ рые или топить в горячем вине, в добром уксусе». «Корень, имя ему марин, и годен будет он на ком трясовнца; и тот корень навязывать на порот и держать часть, измяв, для обоняния у носу...» «Корень лепитнлышк белый, растет на лугах; годен у кого зубная боль и пухнут десны, и того малую часть на зубах держать...» Донесение Епишева — чистейший обра­ зец народной медицины. Но дойдя до го­ сударева Аптечного приказа, писания домо­ рощенного фармакогноста приобретали си­ лу научной рекомендации. И лечившие цар­ скую семью докгора медицины, выпускни­ ки медицинских факультетов в Лондоне, Падуе, Лейпциге, вносили в свои рецепты и траву колун, н корень девятильннк, и многое другое, что подсказывали им «знаю­ щие люди» из Сибири и иных мест обшир­ ного Российского государства. Так или по­ добным путем попадало большинство ре­ цептов и в египетские папирусы, и на гли­ няные дощечки сирийского царя Ассурба- ннпала, и в медицинские книги греков. Казалось бы, ясно: прописи донаучной медицины по своей реальной ценности рав­ ны географическим картам Птоломея и аст­ рологическим таблицам вавилонских жрецов. Но попробуем взглянуть на вещи с дру­ гой стороны. По меньшей мере, семьде­ сят семь миллиардов человек жило на на­ шей планете за последние шесть миллио­ нов лет. Их, как и нас, мучили болезни. Причем болезней было не меньше, чем сей­ час (около 1700 в обшей сложности). Боль­ шую часть времени человечество прожило без антибиотиков, не зная рентгеновских лучей, обезболивания, переливания крови, асептики и антисептики, не догадываясь о витаминах, гормонах и синтетических лечебных препаратах. Получали эти стра­ ждущие какую-нибудь подлинную помощь, или вся медицина была не чем иным, как смесью заблуждений и шарлатанства? Об­ ратимся хотя бы к финскому эпосу «Кале­ вала». Вот бредет по лесу Вейнямейнен. Богатырь ранен, кровоточит его нога. Что делать? Старый, верный Вейнямейнен Лишаи сдирает с камня. Мох сбирает на болоте. На земле срывает травы. Чтоб закрыть отверстье злое. Запереть большую рану; Но ничто не помогает. Кроиь по-прежнему струится. Убедившись в бесплодности своего лече­ ния, герой начинает искать того, «кто б лечил следы железа, узнавать бы мог бо­ лезни... успокаивал бы болн». Древний ста­ рик берется помочь герою. Уже в заклинаниях народного лекаря мы слышим вполне рациональные советы: Ты сдави рукою сильной, Нажимай ты толстым пальцем. Да покрепче эту рану. И запри отверстье злое, Положи листочков нежных И рассыпь цветы златые. Чтоб закрыть дорогу крови. Потом в ход идет целебная мазь, и пос­ ле перевязки «старый, верный Вейнямейнен скоро помощь ощущает и становится здо­ ровым». Сказка? Да. Но среди прочих «трав прекрасных», из которых составлена мазь, есть т ы с я ч е л и с т н и к . И если мы от­ влечемся теперь от поэтических красот «Калевалы» и обратимся к прозе «Энцик­ лопедического словаря лекарственных, эфир­ ных и ядовитых растений» (1951 г.), то получим вполне достоверную версию выздо­ ровления героя: «тысячелистник является старинным народным кровоостанавливаю­ щим средством, причем с о г л а с н о ис­ с л е д о в а н и я м (Разрядка моя,—М. П.)