Сибирские огни № 05 - 1971

Почему все же ребята написали свои вопросы и ответы? Нет, наверное, ничего сложнее, чем понять ход рассуждений чело­ века... Можно ли робота научить мыслить по-человечески? Пусть об этом Виктор думает... А впрочем, он наверняка скажет: человека нельзя воспроизвести в металле и синтетике. Что думаю я? Я об этом не ду­ маю... И вообще — сначала надо договориться, кого мы хотим воспроиз­ водить. Не знаю, можно ли, если ставить вопрос отвлеченно. А вот научить робота мыслить как я —можно. Мои мысли угадать —самое пустяковое дело. Я—что, меня читать —просто, азбука каждому изве­ стна, я мыслю по прямой; четко и ясно, по самой что ни на есть прямой линии я рассуждаю,—логика, элементарная логика, математически яс­ ная логика.. Для математики это не просто, да, эго не просто для мате­ матики,—необходимая оговорка; но для человека... Да, несложно, я по­ лагаю, сделать робота Антона, робота Фейгина, и робота Миху —тоже пустяк, лишь оставить в этом экземпляре маленькую, крохотную неста­ бильность в режиме, пусть изредка сбивается, да только не часто,— вот вам и Миха. Я мыслю четко, реалистически, четко до предела, это у меня про­ фессиональное, иначе нельзя мне, у меня должно быть математическое мышление; так и называется главная «рбботная» наука —математиче­ ская логика, а там уж, за ней, следуют теория алгоритмов, дискретная математика, для них наши решения, желания, мечты, порывы (предпо­ лагается, что они у меня есть), воспоминания, ассоциации —это дискрет­ ные шаги, не более, а умственная жизнь человека может быть уложена в формулу, называемую алгоритмом. А дальше идут теория групп, теория колец и линейных алгебр, топологическая алгебра, теория универсаль­ ных алгебр, теория моделей... Да, меня моделировать нетрудно. Занимательная это штука —моделирование, но что-то в тебе вос­ стает, когда тебя, именно тебя хотят моделировать... А почему бы нет? Но хочется быть достаточно сложным, чтобы не так-то легко уда­ лось тебя моделировать; уж мне ведь известна математика, математи­ к а—хлеб мой, но тут я начинаю ее ненавидеть, все восстает во мне; я привык: математика —мой инструмент; и я обращаю этот инструмент против всего, что хочу знать, против эквивалента, например, и делаю этим инструментом то, что мне нужно сделать; но тут мое собственное оружие обращено против меня самого, на мне делают эксперимент, на мне решают какие-то задачки, меня препарируют моим же собственным скальпелем, режут по живому, наркоза нет, я связан, лиц, склонившихся надо мной, не разглядеть за марлевыми повязками; это конец, никто- не поможет мне, и бесполезно желать избавления или перемен, никуда от своего скальпеля не денешься; и только одно, только одно остается мне пожелать, и я хочу этого так сильно, что создается иллюзия, будто желание обязательно должно исполниться, не может не исполниться; только одного хочу я теперь —чтобы люди, наклонившиеся ко мне — мой инструмент у них в руках —не воскликнули, заглянув в разрез: «А, ну так и есть, так мы и знали, элементарный алгоритм!» Только этого осталось мне хотеть, и все мои желания суммировались в одно это... Хочется быть слишком сложным —для того, чтобы можно было тебя моделировать... Новое в старой формуле: «Мы не роботы. Роботы не мы». Телефонный звонок. Грач : — Миха, а ты уверен, что этот семинар... Я подпрыгивал на стуле от нетерпения; но он молчал, мялся, заку­ ривал,—и струсил, в конце концов: