Сибирские огни № 04 - 1971

спали Фейгиновы «огодки, а на тахте помещалась моя Валентина, тща­ тельно укутанная Ларисой. Конечно, она не спала; она выпуталась из одеяла и вскарабкалась на меня, обхватила мою шею; она сидела у ме­ ня на ладони, а другой рукой я придерживал ее спину, на Валентину надели теплую рубашонку. Открылась дверь: свет и шум из другой комнаты, силуэт в прямо­ угольнике света; дверь закрылась. — Можешь не целовать ее,—сказала Таня,—я уже обцеловала ее с головы до ног. Мы уложили Валентину, присели на тахту. Валентина держала нас за руки. Было темно, я ничего не видел, кроме самых общих очертаний; я видел, как до моего прихода Таня целовала Валентину... Я рассказал, что хотел вернуться после своего бегства. Пока Ви­ ка не показала мне Таниного мужа, мне все казалось, это ложная тре­ вога* — Надо было...— сказала Таня.—Через полчаса примерно. Очень здорово было бы... — Просто чудо, что у него не оказалось ключа. Я усмехнулся, откинулся к стене. Таня помолчала —она часто де­ лала такие паузы в разговоре; потом произнесла тихо, совсем тихо,— да, не сказала, а произнесла тихонько, как выдохнула: — Значит, бог за нас. Я замер; стена холодила мне спину, руки затекли, но я не мог ше­ лохнуться. Туманная весенняя ночь была в окне. — Лучик мой, —сказала вдруг Таня. Я прикоснулся к ней: — Спасибо твоему богу за то, что он дал мне тебя. — Он еще накажет меня... — Нет... — Он не примет меня. И люди меня осудят, и бог накажет меня... Компания шумела, смеялась за дверью. Таня говорила шепотом. — Если что-нибудь сломается у нас с тобой —я не вынесу. Не знаю, что я с собой сделаю. Мы были одни в комнате, мы одни —и еще Валентина, и нам бы­ ло хорошо, и мне показалось, что так может быть всегда, что так долж­ но быть всегда. — Нет,—сказала Таня,—нет, нет. • Я повторил.Я настаивал. — Нет,—сказала она,—ты никогда не сделаешь так, как не надо делать, я же знаю. Мы пытались решать, и Валентина сидела здесь, рядом, рука ее в моей руке. И никто не мог слышать нас, кроме Валентины, а она — моя дочь, я ничего не имел права скрывать от нее, не хотел,—впрочем, она ведь была совсем маленькая, моя Валентина... — Эй,— сказал мне'Антон, когда я появился на пороге, щурясь от света,—эй, герой дня! Что же ты! Утюг включал через трансформатор приемника... Ну, даешь! Он засмеялся. С ним рядом стоял Фейгин и тоже смеялся. Глаза болели от света, я держался рукой за стул,—меня шатало, я никогда не чувствовал себя таким усталым. — Весь институт об этом говорит. Это, кажется, Фейгин. Я раскрыл глаза, посмотрел на него. Фейгин как Фейгцн. Да, это он сказал Черт, кому же я говорил сегодня про транс? А, Грачу... Ну, ладно. Отложим на завтра.