Сибирские огни № 04 - 1971

решительный риск ближе к успеху, чем какой-нибудь половинчатый, осторожный ход. В случаё шантажа помельче можно было и сгореть. Если б речь шла не о вопросах на защите, а о пустяках, Антона не уда­ лось бы остановить. Я пытался выяснить, как —в связи со всем этим —Вика относится к Антону, мне хотелось проверить ее, испытать; я задавал разные наво­ дящие вопросы, крутил вокруг да около. Мне было ясно, что, сколь бы далеко ни зашли их отношения, она держит в тайне наш замысел; более того, сна раскрывала мне настроения Антона, насколько они станови­ лись ей понятны,—да, у меня была преданная сообщница, преданная и самоотверженная, и без тех предрассудков, которыетювредили бы де­ лу; но я должен точно знать, надолго ли ее хватит, могу ли я рассчиты­ вать на нее до конца. Ей ведь трудно приходилось, она переступала че­ рез традиционные моральные запреты; она вела двойную игру, а может, и жизнь. Как и следовало ожидать, мои вопросы не имели успеха; она не хотела отвечать, да и не смогла бы ответить честно и точно, ибо не могла знать ответов; я понял только, что она намерена держаться сколь­ ко сумеет, а возможно, и до конца; многое зависит, конечно, и от ме­ ня,—от чистоты моих ходов; ошибочный или сомнительной порядочно­ сти шаг —и я уже не авторитет для нее, а она мне не союзник, Вика сразу переведет меня из белых в черные. — Будут еще вопросы? —она подкрашивала губы, повернувшись ко мне боком. Я перестал спрашивать. Мы вернулись к Фейгину. Тут мне все было ясно; Фейгин относился к категории людей, для которых в любой ситуации лучше поступить не так, как лучше для них лично или вообще лучше (то есть, с точки зре­ ния общепринятой, скажем), а так, чтобы только ни в коем случае ни­ кого не затрагивать, никому, не дай бог, плохо не сделать или даже на­ строения не испортить, ни с кем не связываться. Этакое извращение ги­ пертрофированной совести. Характерно для многих хороших людей... Но уж лучше такие, как Антон. — Лучше,—согласилась Вика. Фейгин не равнодушен, нет; это не те сытые люди, которым на все наплевать, кроме собственной шкуры; Фейгин переживает, Фейгин му­ чается, он даже высказывается, правда, предпочтительно шепотом... Но и только. Лишь бы никого не затрагивать, не вызвать чего-нибудь, ведь всякое что-нибудь может обернуться неприятностью. Подходящая кандидатура для выполнения любых указаний. Лю­ бых... Исполнителен, плюс семья, дети... Но тут я спохватился — что это я, в самом деле, чур меня, чур... Понимал ли я Фейгина? Да, понимал; еще как... Думать о том, что я его так здорово понимаю, мне было неприятно... Хотелось бы большей уверенности в себе. Будем надеяться, однако, что мы все же разные люди... Все ясно оказалось насчет Фейгина, и ясно, главное, что он никогда не решится пойти к шефу и преподнести ему неприятные вестй; и вооб­ ще Фейгина можно не опасаться. Пассивен —такова была оценка, ко­ торую мы выставили Фейгину, и больше уж мы к нему не возвращались. Вика повеселела, страхи ее рассеялись. Она постукивала ладонью в такт разным штукам, которые выделывал оркестр. Кстати, Фейгин теперь будет занят заботами другого рода..; Эта авария здорово усложняет его положение, все у него сгорело; пожалуй, долго ему теперь не ходить в героях, выбыл Фейгин из игры перед са­ мой раздачей слонов. Да, Антона я сам отстранил, Фейгина убрал слу­ чай... Путь мне открыт, я один на старте последнего этапа, музыка игра