Сибирские огни № 04 - 1971

рею. Я наклонился, схватил штангу. Надо мной была высоковольтная шина, я протянул к ней штангу... Кто-то перехватил у меня штангу, выворачивал ее у меня из рук; а я смотрел вверх, на шину, я тянулся к ней и не мог видеть, кто это встал передо мной; я чувствовал только, что сопротивление весьма сла­ бое, и хотел уже рвануть штангу покрепче,—человек, стоявший передо мной, неминуемо упал бы, и я дотянулся бы до шины, наконец; и вот я расставил ноги пошире и глянул на того, кто отнимал у меня штан­ гу,—это был Коржев. Я разжал руки. Коржев бросил штангу на пол. По-разному может кончиться экспериментатор... Один осторожен и полагается на правила, Другого бог хранит; но всегда остается забы­ тая мелочь, которая вдруг роковым образом обнаруживает себя, во вся­ кой работе случается такая Спешка, когда поплюешь через плечо да и закоротишь блокировки, скорей, скорей, чтобы не подвести ребят; и вот еще бывают, оказывается, такие моменты, когда не успеваешь сообра­ зить, что станется с тобой... Да; это происходит по-разному, а кончается одинаково, а ты потом стоишь у изголовья в последнем карауле, смот­ ришь на шрам на смуглом знакомом лице... Я думаю, Коржев спас мне жизнь. От того заряда, что оставался в батарее, легкая штанга разлетелась бы на куски. Мне бы конец. Обу­ глился бы я, как блок у Фейгина, или был бы забросан расплавленной медью,— разница небольшая. Мы укрылись за колонной. Взрыв. А потом —тихий скрип где-то над головой. Это опустились, нако­ нец, мощные разъединители. Что же там заедало? И — все. Батарея разряжена. Мы вышли. Машина Коржева стояла у крылечка конденсаторного корпуса. Он открыл дверцу, но передумал. Попытался захлопнуть ее, у него не получилось, еще раз —снова неудача. Я хотел помочь, но у меня тоже ничего не вышло. Мы бросили машину и отправились в свой корпус. 8.05 вечера По дороге домой мы с Викой заскочили в кафе. Мне предстояло со­ чинение объяснительных и докладных, длинные разбирательства со службой техники безопасности и другие малоприятные вещи. Я хотел посидеть тихо и спокойно и выпить чашечку кофе из хорошего автома­ та. Кроме того, нам нужно было подвести итоги дня,—так, небольшое оперативное совещание, летучка, она же пятиминутка. Мы не хотели идти на второй этаж; обычно внизу пусто и тихо, и там можно поговорить; мы прошли прямо туда. Но маленький зал ока­ зался забитым до отказа, мы попали на беседу генетиков. Впрочем, бы­ ло интересно, мы послушали немного, заказали кофе у стойки. Малень­ кая седая женщина говорила с придыханием: — Тридцать тысяч самцов прошли через эти руки... Она имела в виду мушку дрозофилу. Речь шла о наследственности, мы слушали с удовольствием, зака­ зали еще-'по чашечке; но потом вдруг вскочил какой-то одержимый из случайной заезжей публики и стал требовать немедленного перехода к сознательному деторождению. Был он невероятно толст и косноязычен.