Сибирские огни № 04 - 1971

Дверь' за ней закрылась, и я тотчас захотел вскочить и вернуть ее, это очень просто: стул назад, обежать вокруг стола, четыре привычных шага до двери, аджкнуть в коридор —вот и все, и она сразу вернется, ей так же страшно сейчас, как и мне, она только храбрится и ждет, что­ бы я ее вернул. Но я заставил себя сидеть, я уперся руками в стол, по­ том налег на него, обхватил руками и заставил себя сидеть, сидеть и молчать. Я долго не мог решиться, а тут вот за одну секунду решился, произ­ нес приговор —кому, себе или другим? — во всяком случае, приняв ре­ шение, я уже стал следовать ему, хотя бы по привычке следовать своим решениям. Потом я услышал, что каблучки в коридоре стучат реже: пять герц, два герца, и, наконец, смолкли совсем; Вика остановилась перед той дверью; услышал, как открылась дверь, как закрылась; теперь уж все, началось! И я вскочил, побежал вдоль стены лаборатории, свернул в углу, где белел громоздкий термостат, и помчался вдоль следующей стены; на ходу я щелкал тумблерами приборов,—и вспыхивали сиг­ нальные лампочки, натужно разгонялись вентиляторы в жестяных ко­ робках осциллографов, судорожно раскачивались стрелки, натыкаясь на ограничители; тут же, сразу, я снова выключал их, и все это ожившее было железо послушно умирало. И опять я бежал вдоль стены... Важно? Необходимо? Пусть так, ладно. Но экспериментировать на живых людях? Кажется, я слишком привык к тому, что мои помощни­ ки — вот такие, в жестяных ящиках, с тумблерами, мгновенно их ожив­ ляющими, когда надо, и мгновенно и безбольно умерщвляющими,— когда они не нужны. Их можно переставлять и даже взгромоздить один на другой, у них ведь нет самолюбия, лишь бы тепловой режим этим не нарушить, не закрыть вентиляционные отверстия... Их можно соединять, подключать, разъединять и отключать, и даже если какой-то из них не выдержит —что ж, есть Толя Кавалеров, он отволочет их в Бюро при­ боров, и все отремонтируют... Снова каблучки, Вика останавливается перед другой дверью, дверь открывается, закрывается. Уж так получилось; спешно придумывали, ничего хорошего в голо­ ву не приходило, а надо было торопиться; « тут вот появилась эта идея,—может, злые мы стали, и оттого она появилась, а может, разо­ злили нас... Однако и это, конечно, не повод для моделирования на людях. Я сидел уже за столом и даже делал что-то, изображал старатель­ но, как я тут спркойненько трудился, когда Вика вернулась и объяви­ ла мне: — Все. Порядок. Придут вечером. Она сияла, для нее-то ведь все было уже позади, после пролога она выходит из игры и вступаю я, еще бы ей не сиять; но я по­ думал,—до вечера далеко, да и вообще всякий вечер будет, пожалуй, мудренее этого сумасшедшего утра; так что я просиял, просигналил улыбочкой ей в ответ и успокоился. И вправду все это может еще обер­ нуться только шуткой. Сегодня же и закончится. Они придут, услышат от меня что надо, посмеются, и я вместе с ними,—и точка. Вика ушла в свой угол, и там сразу загудело, зажужжало, защел­ кало; она работала, что-то переключала, подпаивала, я слышал тогда еще и шипение, и запах гррящей канифоли доносился до меня, и еще бна крутила рукоятки время от времени, тогда я слышал, как Вика чертыхается и ворчит что-то там шепотом, и высокий лабораторный та