Сибирские огни № 04 - 1971

площадку, пока дверь не открылась,—мне казалось, что сейчас все от­ кроются одновременно. Позвонил Звонок —тоже кнопка, успел я подумать; во всяком слу­ чае, этот звонок —серьезная кнопка... Не открывали. Я позвонил еще раз и еще —уже просто так, я собрался уйти; и тут я услышал шаги Снова позвонил Дверь, наконец, распахнулась —мне решили открыть. Таня посторонилась, пропуская меня. Я вошел, затворил дверь, шагнул к Тане,—но она отодвинулась, все так же пропуская меня вперед. Лице у нее было напряженное и не слишком приветливое. Не хотели мне от­ крывать, я понял это. — Ну, раздевайся,—сказала Таня. — Здравствуй,—сказал я. — Ты что, не будешь раздеваться? Ну, как хочешь. Проходи так, Я снял куртку —и только тогда посмотрел на вешалку. Пальто! Муж? Я смотрел на Таню; она тоже глянула на пальто, потом —на меня, усмехнулась и ушла в комнату. Там было тихо. Я стоял и вслушивался, но там было тихо, никто не произнес ни слова. Пальто знакомое, но я никак не мог вспомнить, где я его видел. Главное —на ком. Да, на ком я его видел. Не мог вспомнить. Я повесил свою куртку рядом, почему-то стараясь сделать это так, чтобы они не касались. Охотнее всего я бы ушел сейчас. Зачем та­ кие сцены? Но уйти невозможно, это было бы бегство; и я шагнул в комнату. Там —никого. — Сюда,—неохотно позвала Таня. Неохотно? Может быть, уста­ ло... Не знаю Я прошел в кухню За кухонным столом сидел Антон и ел пельмени. Большое блюдо с пельменями занимало середину стола, возле Анто­ на была, тарелка, а кругом разместились чашка со сметаной, блюдце с горчицей, бутылка с уксусом, пакет черного перца и серебряная солонка. Густой запах распаренного теста и мяса, и перца, и лаврового листа. Жующий Антон Рот у него был занят, и мы только кивнули друг дру­ гу. Что еще мне оставалось сделать? Я прислонился к стене. Таня, в фартуке, сидела спиной к нам за столиком поменьше и ра­ скатывала тесто. Волосы были подрязаны голубой5лентой. Я так и не видел еще сегодня ее глаз, а она и не думала оборачиваться. Она ловко и быстро управлялась со скалкой, с тестом, одним движением подсыпа­ ла на доску муки; руки у нее были в муке, голые до локтя смуглые ху­ дые руки, присыпанные белой мукой; дальше —снова белое, легкая бе­ лая блузка с короткими рукавами. Я смотрел на Таню; а когда она от­ ставляла в сторону скалку, или пакет с мукой, или тарелку с мясом,— я переводил взгляд на предметы, к которым она только что прикаса­ лась; эти. вещи волновали меня; потом я снова смотрел на ее руки. Антон доел, отодвинул тарелку и заговорил. Сытый, довольный Ан­ тон. Он стал спрашивать-меня насчет эквивалента. Я смотрел на него и слушал. Отвечал односложно. Смотрел на Та­ ню: пестрый фартук, русые волосы, голубая лента. Белая блузка. Белая мука, словно снег. Это не весна и не осень. Зима. Белая .зима. Больше не появлюсь. Я здесь последний раз, еще немного —и мож­ но будет уйти. И больше не увижу. Все. Я сразу стал спокойным и любезным. Легковесным. Добрым. Всяким. Я наблюдал теперь за Таней со стороны. Вещи стали вещами. Мука