Сибирские огни № 04 - 1971

куртку на пол и, сев на табуретку, осторожно надорвал конверт, вынул исписанный листок в линеечку. От мамы' «Сын, я думаю, ты не слишком часто вспоминаешь о своей сестре. Она для тебя, пожалуй, все еще маленькая девочка, а вот уже она вы­ ходит замуж,— видишь, какую новость я тебе сообщаю. Не то, чтобы я была особенно рала, я больше беспокоюсь за нее, как и что будет, как там у них все сложится. Его ты не знаешь, наверное, да я тебе о нем писала как-то, тог самый Боря. Уж я о нем думаю целыми ночами, но что тут думать, мальчишка и все. Какие у нее были интересные женихи, так она их только высмеивала, а тут вот влюбилась, видишь ли. Совсем еще дети, и разговоры у них такие детские и наивные, идаже свадьбу они решили устроить первого апреля, представляешь себе...» Я сидел на табурете, под яркой кухонной лампочкой, перечитывал письмо —я понимаю содержание писем из дому лишь со второго раза, в первый раз я только слышу мамин голос, ее интонации, а смысл слов не доходит до меня,—сидел я, читал и думал об этой первоапрельской свадьбе; уж сестру-го я знаю отлично; пожалуй, правда, что у брата и сестры бывают совсем разные характеры. А мы —антиподы, мы—плюс и минус; хотя мне самому не хотелось бы решать, кто из нас плюс и кто —минус... Это обнаружилось, едва сестре моей исполнилось пят­ надцать лет, а может, и еще раньше; потом я уехал, забыл обо всем; а жизнь, выясняется, тем не менее продолжалась. И вот сестра выросла, и вот она делает тот шаг, который я когда-то сделал так, как только я хо­ тел; и она делает его так, как она хочет. Девчонка влюблена в мальчишку, а он в нее, и все; и нет тут никакого рационализма, ни житейского, ни любого другого! А мечтают они примерно о том же, о чем мечтал я, и хотят того же, чего я хотел, и думают построить жизнь по-своему, толь­ ко по-своему... Получится ли у нее жизнь, которую она хочет? Или пропадет, по­ гибнет она, как погибают другие безнадежные романтики, пренебрегаю­ щие законами жизни,—в самом деле, попробуйте-ка слепить из деталей радиоприемник на одном лишь энтузиазме, без знания радиотехники,— ничего не получится, для всего в этом мире есть свои непреложные зако­ ны, вот только мы их не всегда знаем... Я отошел к окну, прислонился лбом к холодному стеклу. Вот когда я хотел бы, чтоб мысли у меня были прозрачные и студеные, как лед. Но не получалось... Может, я и сейчас заблуждаюсь, расщелкивая жизненные задачи на четыре простейших действия арифметики? А может, может, другое,— я подумал об этом, и вот тут-то почувствовал в себе холод,—может, они, дети, просто сильнее меня, сильнее, и мои страхи —им не страхи, и то, что для меня погибель,—для них пустяк? Завтра буду думать. Я лег не зажигая света. Жена повернулась ко мне, сказала сквозь сон: — Я звонила на пульт... Дежурный сказал —ты только что вышел... Спи давай... И я уснул, провалился в ночь. Сон На самой глубокой глубине, даже в самой впалой впадине мирового океана раковина