Сибирские огни № 04 - 1971

период —от завершения гражданской войны до начала сплошной коллективизации. Но во всех трех романах присутствует одно сквозное действующее лицо — Сибирь, про­ должающее активно воздействовать на ге­ роев, на склад их характеров, на их мыш­ ление и поступки. С точностью географа и выразитель­ ностью художника автор продолжает разви­ вать, расширять образ Сибири. Реки в ро­ мане имеют каждая свой облик, свой харак­ тер. На бурном Васюгане произошла тра­ гедия, приведшая к гибели первой коммуны. Тихий, богатый Тым стал трудной, но счаст­ ливой дорогой для Нюшки Исаевой к насто­ ящей жизни. На берегах чистой, прозрачной Томи нашел свое место в жизни Алешка, сын Романа Бастрыкова, погибшего предсе­ дателя Васюганской коммуны. А могучая Обь, величественно принимающая в себя все свои притоки, словно бы объединила от­ дельные эпизоды Алешкиной судьбы в еди­ ную цельную жизнь. Образ Романа Бастрыкова наделен чер­ тами некоторой исключительности. Он силь­ нее всех, лучше всех умеет трудиться, удач­ ливее всех на охоте. У него гибкий и глубо­ кий ум, умеющий разгадывать и предусмат­ ривать, его любовь к сыну особенно нежна, он трудно, но стойко перебарывает, в себе любовь к Лукерье, жене товарища-комму- ниста. Бастрыков — образ крупный, живой, вы­ зывающий читательские симпатии. Его ис­ ключительность идет вовсе не от авторской заданности, писатель точно изображает один из ведущих типов самого начала двадцатых годов. После убийства Бастрыкова коммуна распадается, растерянные и унылые люди разбредаются с Васюгана. Да, в тех первых, еще незрелых ячейках нового советского об­ щества зачастую все держалось только на вожаках-коммунистах, на их личном муже­ стве, организаторском таланте, человеческом обаянии. В зтом суть и историческая прав­ да образа Бастрыкова. Для уяснения концепции романа «Отец и сын» весьма важен образ Прасковьи Скобе- евой, двадцатидвухлетней учительницы-ком­ сомолки. На ее девичьи плечи ложится труд­ ный долг: она назначается уполномоченным по выселению кулаков. «Ну. вот, Панка, ты мечтала когда-то о баррикадах. Твоя мечта сбылась»,—думает она. Скобеева гибнет от мстящей кулацкой руки. Перед смертью в больнице она пишет; «Мне трудно, почти невозможно писать, но я спешу рассказать всю правду. Людские сердца отходчивы... С высоты пройденных лет легко судить о прошлом. Может быть, найдутся такие, которые скажут: «А не очень ли вы, дорогие наши предшественники, были жестоки, когда изгоняли Михея Колупаева или маложировского мельника? Может быть, •следовало бы как-то иначе поступить с ними?» Комсомолка двадцатых годов Панка Ско- ■беева решительно вмешивается в наш сегод­ няшний разбор и оценку истории. За последние годы, пожалуй, ни одна проблема полувековой истории советского общества не породила столько художествен­ ных произведений, как проблема становле­ ния новой деревни, ее коллективизации. Это вполне понятно, ибо ленинизм всегда учил* что для пролетарской революции самой сложной будет проблема крестьянства. Советская литература интенсивно иссле­ дует ее в разных аспектах, с разной сте­ пенью сложности Один из неисчерпаемых аспектов этой проблемы берет Г. Марков и со страстной убежденностью раскрывает ис­ токи той суровости и ожесточенности, с ко­ торой батраки и бедняки, при полной под­ держке советского государства, проводили ликвидацию кулачества как класса. Отец и сын Бастрыковы сверх меры хлеб­ нули нещадной эксплуатации и унижения в годы батрачества. Магь Алексея растерзана белогвардейцами. Кулак Исаев убил остяка Еську, возглавил убийство Романа и других большевиков из Васюганской коммуны. Дочь раскулаченного мельника Аграфена Брызгалова убивает Скобетву. Жестокой правдой тех лет дышит «Протокол строго секретного закрытого комсомольского соб­ рания Песочинской ячейки», приговариваю­ щий к смерти Аграфену Брызгалову: «Рас­ стрелять ее, как бешеного зверя, из охот­ ничьего ружья, пулей на медведя. Поручить Мефодию Сероштанову привести приговор в исполнение. Тело этей кулацкой суки сжечь вместе с заимкой, потому чго как она не­ достойна погребения в нашей священной и свободной земле». С вершины нашего сегодняшнего зрелого понимания, этот протокол легко представля­ ется вопиющим нарушением социалистиче­ ской законности, ибо. конечно же, комсо­ мольским организациям не дано права узур­ пировать функции суда. Но в той обжигаю­ щей обстановке, в которую погружает нас время, отображенное в романе, этот гневный и категоричный протокол имеет свою ло­ гичность. Такова правда истории, ответ пи­ сателя на вопрос Прасковьи Скобеевой, об­ ращенный к нам, к потомкам. Книги Г. Маркова, каким бы отдаленным временам они ни были посвящены, всегда участвуют в сегодняшних идеологических схватках, в решении злободневных проблем. В 1969 году опубликована первая книга нового романа. Название его знаменательно, оно как бы обобщает все творчество Г. Мар­ кова,— «Сибирь». Пока еще только определены сюжетные линии и характеры главных героев романа, их завершение будет в последующих книгах. Но и сейчас уже видно, как писатель слов­ но концентрическими кругами расширяет свое познание Сибири, свои раздумья о ней. От непосредственных впечатлений, от изуче­ ния истории он идет к осмыслению мирового значения этого великого края нашей Роди­ ны. Русский патриот профессор Лихачев, вынужденный эмигрировать из царской Рос­ сии, готовится передать материалы своего многолетнего исследования Сибири болыне-