Сибирские огни № 04 - 1971

хотя он и начал, по обыкновению, со слов: «Я хочу с вами посоветовать­ ся...»; мне нужно было только слушать, и в глубине души я радовался этому. Речь шла о разных технических подробностях, но я-то знал, в чем дело; Антон давно уж бйл клинья под эту работу, готовился, а работа была не только интересная, но и выигрышная, это Антону сейчас очень нужно было,—так сложилась ситуация, у него несколько неудач в пос­ леднее время; вопрос был в том, кому достанется эффектный кусок ра­ боты на самом последнем этапе, на финише, накануне раздачи слонов; известно ведь, что аплодируют всегда тому бегуну, который рвет ниточ­ ку на последнем, коротком, выигрышном этапе, на площади, где асфальт, где музыка играет, а те, кто расплескивал пыль по булыжным мостовым на предыдущей трассе, остаются в тени; так вот, на эту работу рассчи­ тывал Антон, он к ней готовился, он —по целому ряду соображений — имел на нее право, и я знал об этом; я слушал Коржева и понимал, что это небольшой тест для меня, и только от меня сейчас все зависит, тест несложный; но предстояло еще понять, как же поступить; все-таки Ан­ тон... Я совсем уж решил было промолчать, кому даст работу—тому и даст, но тут возникла пауза, совсем будто небольшая пауза, секунду требовалось еще продержаться или две, но я не смог взять себя в ру­ ки; губы у меня дрогнули, и я рухнул головой вперед, на камни, я ска­ зал в трубку глухо и неторопливо: — Понимаю, я работал с такой системой... И это решило дело. Работа досталась мне. Я не сразу положил трубку на место; она пришлась как-то косо, и я некоторое время сидел, съежившись, пытаясь понять, откуда непре­ рывно повторяющиеся, настойчивые гудки, тревожные, и конца им нет; потом поправил трубку, уложил ее на рычаги, прижал плотно, сильно, я мог бы раздавить ее сейчас, но она уже молчала. Узнает Антон о моей реплике или нет — неважно. Прием дозво­ ленный. Дозволенный... Потому-то я и начал утром свой эксперимент. Вечером —продол­ жение. Полюбуемся на себя .. Я поднял голову и увидел, что Вика повернулась и смотрит на меня. Я понял —она давно уже сидит так и смотрит на меня, смотрит, смот­ рит. Телефон у нас хороший, на всю комнату слышно, что там говорят. Но дело не в этом; вид у меня тогда был, наверное!—так она на меня смотрела... Я с трудом поднял со с гола руку, настолько ста оказалась тяжелой, поднес к лицу, закрыл ею глаза; правому глазу стало прохлад­ но от пальцев, а на левый больно навалилась ладонь; я оперся на руку, положил на нее голову, дрожащую свою голову. Совещание возобновилось, и я сразу увидел, что дела мои плохи; главную-то мысль шеф не забыл, он по-прежнему ее поддерживал, а вот как все это сделать —тут он не то все перепутал, не то из упрямства хотел сделать иначе, нежели я предлагал; мы уж убеждали, доказыва­ ли ему изо всех сил —он обречет нас на наводки и прочие напасти; ни­ что не помогало. К тому же ясно было, что шеф нервничает, раза два он поглядывал на часы. Я встал и произнес речь, я уж применил силь­ нодействующее средство—сослался на классическую формулировку Коржева, который для всех нас, и для шефа, конечно, был высшим ав­ торитетом: «Если блоки перестают отвечать предъявляемым к ним тре­ бованиям—блоки ли плохие, или требования быстро изменяются,—та­ кие блоки убирают». Это помогло, но-не слишком. Тогда я позволил се