Сибирские огни № 04 - 1971

К Р И Т И К А И Б И Б Л И О Г Р А Ф И Я Еф. Б Е Л Е Н Ь К И Й □ Г е о г р а ф и я к р и т и к и З а м е т к и о л и т е р а т у р н о й к р и т и к е в п е р иф е р и й н ы х ж у р н а л а х 1970 го д а Непозволительным трюизмом становит­ ся ныне дежурная фраза о недопустимос­ ти деления литературы на периферийную и столичную. Писатели Сибири и Дона, Урала и Волги.. давно убедительно дока­ зали свое право стоять в одном ряду с литераторами столицы, без скидок на об­ ластную бетность. В принципе и литератур­ ная критика периферии не является пери­ ферийной критикой. Есть немало образцов отличной работы критиков за пределами столицы. Заметим, что старые советские писатели нередко внимательно и с уважением! сле­ дили за периферийной критикой, радостно фиксируя ее удачи. И ничего тут не было от «областнической ограниченности», от местнической приверженности к «своему». Южанин С. Н. Сергеев Ценский, к приме­ ру, прочитав как-то в сибирской газете критическую статью о Всеволоде Иванове, с восторгом заметил: «Превосходный под­ вальчик! Бездозированный!.. Приятно бы такое о Всеволоде встретить и в централь­ ной прессе. А то, выходит, матушка Си­ бирь, матушка даль-дальняя замечательно­ го мастера разглядела пристальнее».1 Незнание того, что делается на литера­ турной периферии, нередко мстит за себя. В «Разговоре о поэзии», где так много зорких наблюдений, Н. Асеев, между про­ чим, рассуждает об одном кажущемся про­ тиворечии в «Полтаве» Пушкина: Его глаза Сияют Лик его ужасен. Движенья быстры. Он прекрасен. 1 См. «Всеволод Иванов — писатель и чело­ век». М., 1970, стр. 105. «Как логически,— спрашивает автор,—объ­ яснить это противоречие: прекрасен, не­ смотря на то, что ужасен». И отвечает: «Но именно в единстве этого противопо­ ложения возникает грозный и вдохновен­ ный облик Петра»1. Остроумно. И все же несколько произвольно. Но если бы заме­ чательному поэту привелось как-нибудь прочитать статью омского лингвиста и ли­ тературоведа Н. В. Трунёва в скромном томике «Ученых записок» местного педин­ ститута, он смог бы найти весьма любо­ пытные на сей счет рассуждения. Оказыва­ ется, что когда-то эпитеты «ужасный» и «прекрасный» наполнялись несколько иным содержанием, чем в наши дни. В поэзии Кантемира, Ломоносова и Пушкина слова эти были не только антонимами, но и, как это ни парадоксально, синонимами. У Кан­ темира в «Речи благочестивой государыне Анне Иоанновне» Аполлон говорит поэту, осмелившемуся писать стихи в честь царицы: Где тебе сыскать и сплесть слова столь согласны. Каковы дела ее дивны и ужасны? Очевидно, что «ужасны» —синоним Слову «дивны», т. е. прекрасны. У Ломоносова в оде «На день восшествия на престол Елизаветы Петровны»: Ужасный чудными делами. Зиждитель мира искони Своими положил судьбами Себя прославить в наши дни, Послал в Россию Человека, Каков не слыхан был от века... И здесь «ужасный» — явно не противопо­ ложение слову «чудный». В этой связи 1 Н, Асеев. Разговор о поэзии. М., 1962. стр. 13.