Сибирские огни № 04 - 1971

В последующем я ке намерен лезть в справочники тотчас же, как только возникает новый вопрос в доме. Сначала, по-видимому, есть резон осведомиться о возможном ответе у самого задавальщика загадок. — Ты спрашиваешь, какая у крокодила желчь? Но как бы ты сам ответил на этот вопрос? Именно об этом, о желчи, я и спросил внука, проверяя практич­ ность своей новой позиции. И услышал: — У него желчь больше дома! • Поправка 3 года 11 месяцев. — Папа, а если три коня, это что? — Тройка. — А если четыре? — Четверка. — А если один конь? — Просто один конь. Одноконная упряжка. — Нет, однерка. Огонек 4 года 1 месяц. У ребенка два мира: реальный и фантастический. И оба настоя­ щие Для нас, взрослых, палка —это палка, для него же —это еще и шашка, и подъемный кран, и телеграфный столб, и клюшка, и антенна... Он живет в том же мире вещей, что и мы, но для него это другие вещи и другой мир: дети богаче взрослых. Нам дано видеть, что делает ре­ бенок, но мы часто не знаем, чего он хочет, делая именно это. Даже грубое озорство, несомненное, самоочевидное, по нашему согласному впечатлению, оказывается порой не озорством, а чем-то противополож­ ным: ребенка зовет, ему светит прекрасный и чистый огонек фантазии, вдохновения, неуловимый и непостижимый для нас, умудренных рацио­ налистов. Доказательства? А вот хотя бы этот случай. Через все лестничные марши от первого этажа до пятого ползет на четвереньках потный, чумазый, озорной и великогрешный Егорий. Ловлю его за ворот у чердачной лестницы. И объявляю: — Нарушитель пойман, остается придумать наказание. — Я не нарушитель.—Лицо безбоязненно чужое, в глазах недет­ ская обида.—Ты мне помешал. — И премного этим доволен. Мама твердит тебе битый час, а ты снова елозишь по грязной лестнице. — Это горы. Он стрельнул в Пушкина и хочет удрать. Я погранич­ ник, я должен... «Сукин сын Дантес» на чердаке нашего дома! Егорка преследует его!