Сибирские огни № 04 - 1971

— А маму-лефа? — То же самое, малыш. — А сыночков? — И сыночков. По-видимому, никогда в жизни я не давал столь благодетельного интервью: уже через минуту Егор спит сном человека, разгадавшего все загадки мироздания. Хоккей на дому 3 года 1 месяц. Гоняем игрушечный хокк в белом пластмассовом ящике. Я предво- дительствую синим войском, Егор —красным. Красная фигурка, только что гарцевавшая у Егоркиных ворот, ос­ тановилась не к месту и мешает ему вынуть шайбу из сетки. — Ну и тюлень же ты, Егорша,—шутливо говорю я. — А ты... Покосившись на меня, потом на Снукки —веселую озорную обезь­ янку из плюша и опилок, Егор заключает убежденно: — А ты Снукки. — А ты кресло,— говорю я с улыбкой. * Я сижу в кресле, и придумать ответ мне легко. — А ты фикус. Фикус наклонился над нами. Это не ссора. Это игра. Хокк на словах. И выигрывает тот, кто «обзовет» противника последним предметом в комнате. Это удается Егору. Но я не сдаюсь. — Ты педант,—говорю я. Егор далает вид, что превосходно знает, где этот «педант» стоит или висит в комнате, и мгновенно капитулирует: хлопок дверью —и он уже в ванной. — Нехорошо, нехорошо, старик,—мысленно журю себя, оставшись в одиночестве.—Во-первых, это не по совести, во-вторых... Однако родиться формула самообвинения не успевает: дверь рас­ пахнута. — А ты гор-шок! —кричит Егорка. Дальнейшее сопротивление бесполезно. Я поднимаю руки. Баба-яга 3 года 1 месяц. Установлено, что баба-яга живет возле нас в котловане строяще­ гося дома. Мы ходим с Егоркой по гребню глинистого вала, присыпанного порошей, и заглядываем в черную пропасть. —' Ты, конечно, хорошо ее разглядел? — Ну да, она приехала на пожарной машине. — А как же через переезд? Я оборачиваюсь на железнодорожную насыпь: шлагбаум замер у самой земли.