Сибирские огни № 03 - 1971

психологизма», «срывания всех и всяческих масок», «живого человека» в литературе и т. д. Читая С Шешукова, невольно вспоми­ наешь глубокую мысль академика Н. И. Кон­ рада об эсте!Ическом накоплении, составля­ ющем «суть прогресса» в литературе. Кри­ тике. безусловно, принадлежит одно из пер вых мест в этом культурно историческом процессе,— она формирует художественное самосознание народа. Рапповской критике С. Шещуков посвящает немало страниц, из которых видно, как же далека была пос­ ледняя от подлинного накопления духовных ценностей Ни один сколько-нибудь круп­ ный советский художник не был оценен РАППом по достоинству, более того — под вер.алея нападкам и дискредитации. Так случилось с А. М Горьким, В. В. Маяков еким. А Н Толстым. М А Шолоховым, не говоря уже об Андрее Платонове, заслу­ жившем в 1931 году клеймо «кулацкого агента» за повесть «Впрок». Хорошо, что у исследователя достало мужества реабили тировать интересное произведение талант ливою писателя, равно как и его сатириче­ ский рассказ «Усомнившийся Макар», би­ чующий бюрократизм. Рапповские фанатики лишь на словах являлись авангардом в области теории. Когда же советские писатели действительно изображали живого человека (Горький, Шо лохов), действительно срывали все и всяче­ ские маски с мещан и бюрократов (Маяков ский, Платонов), действительно показывали людей новою общества с точки зрения углубленного психологизма (Толстой),— адепты чистого пролетарского искусства обнаруживали полное непонимание диалек тики литературного процесса. «Движущаяся эстетика» превращалась в эстетику мерт­ вую. Большое место занимают в книге теоре­ тические искания А. Фадеева, его деятель­ ность в ассоциации Отдавая должное за­ слугам автора «Разгрома» перед молодой советской литературой, С. Шешуков в то же время не снимает ответственности с люби­ мого писателя за многие допущенные ошиб ки в руководстве пролетарским литератур­ ным движением. Натура искренняя, увлека ющаяся, он, едва освободившись от какой либо догмы, попадал в плен другой; не успев раскаяться в одной ошибке, совершал следующую, снова каялся и снова ошибал­ ся. А Фадеев, как пишет С. Шешуков, хо­ тя и освободился «от груза рапповских оши­ бок» (стр. 351) и на Первый съезд писате­ лей пришел «обновленным», все же так и не смог окончательно преодолеть в себе рапповца. Приверженность к ограничитель ному доктринерскому схематизму роковым образом и прежде всего сказывалась в си­ стеме его критических воззрений на литера туру. Так, в письме 1935 года к П. Павлен­ ко находим следующее место: «Я прочел «Фиесту» Хемингуэя и «Смерть героя» Олдингтона. Обе книги очень талантливы, но первая лучше. Дело в том, что в обеих книгах герои не стоят пятака в базарный день и сами по себе дьявольски скучны. Но Олдингтон вьется вокруг них с саркастиче­ ской серьезностью образованного гимнази­ ста, а выдержать 354 страницы серьезной иронии, скепсиса... и еще вокруг дерьма, в сущности, очень трудно — скучно прежде всего. Что же касается Хемингуэя, то он без претензий, тихим голосом и довольно экономно сплетничает о своих героях, и, как всякая сплетня, это пооождает любо пытство, а когда твое любопытство удо­ влетворено, то видишь, что это не сплетня, в сущности, а такова жизнь «малых сих». А в общем, мне кажется, дай нам волю, мы могли бы писать так же» («Знамя». 1969 № 7). Приходится только сожалеть, что этот факт, тоже хорошо объясняющий психо­ логию неистовых ревнителей, отсутствует в книге С. Шешукова. Особо нужно отметить в ней ту линию, которая связана с именем А. К. Воронского. С. Шешуков много и интересно пишет о деятельности Воронского, боровшегося с «напостовским заезжательством», со всяко го рода вульгарно-социологическими тен­ денциями. Сказанное им подтверждает оцен- ку, данную редактору «Краевой нови» еще в 1927 году его современником П. С. Коганом: «Влюбленный в литературу, в талант и в ма­ стерство, он был их рыцарем в эти трудные • для искусства годы. Он так верил в вели кую миссию литературы, что защищал и ее «уклоны», опасаясь, чтобы слишком фана­ тические истребители уклонов не уничтожи­ ли самое литературу, не выплеснули вместе с водою и ребенка из ванны». Вместе с тем. в работе дается анализ зачастую противоре­ чивых и просто ошибочных представлений Воронского по ряду важнейших эстетиче­ ских проблем. Доброжелательно говорит С. Шешуков и о «Перевале». До сих пор еще жива тра­ диция трактовать эту литературную группу как чуждую, буржуазную по своему духу. Автор намеренно выписывает пространные декларации перевальских критиков с тем, чтобы показать: в них «нет ничего, что мог­ ло бы поставить их за грань советского ли­ тературоведения тех лет, отнести к бур­ жуазному лагерю» (стр. 269). Наконец, чрезвычайно важна заключи­ тельная часть книги, где впервые в нашей научной литературе рассказывается история возникновения термина «социалистический реализм», появившегося в результате встре­ чи специальной правительственной комис­ сии с представителями ВОАПГ1, РАПП и МОРП незадолго до первого пленума Орг­ комитета Союза советских писателей. Одно из главных достоинств моногра­ фии С. Шешукова —■ее объективность. Исследователь не считает нужным скрывать свои антипатии и тем более симпатии. Тон­ кого сарказма исполнены те, например, стра­ ницы, где даны характеристики Л. Аверба­ ха и В. Ермилова. Портрет Дм. Фурманова, чувствовавшего себя одиноко среди напо-