Сибирские огни № 02 - 1971

Сотни четыре казаков молча, изо всех сил гребли вниз по Волге, Разин был с ними. Он сидел в том же стружке, что и Матвей. Матвей огляделся... И все вспомнил. И всё понял. И заплакал. Ти* хо, всхлипами... — Не скули,—сказал Степан негромко. — Ссади меня,—попросил Матвей, — Я ссажу тебя!., на дно вон. — Ссади, Степан. — Молчи. И все тоже молчали. — Придем в Самару— станем на ноги,—сказал Степан, ни к кому не обращаясь.—Через две недели нас опять много тыщ станет. — Сколько их там легло-о! —как-то с подвывом протянул Мат­ вей.—Сколько их полегло, сердешных!.. — Ихная кровь отольется,—сказал Степан. — Кому? — Скоро отольется! — Да кому?! Кому она отольется?! Пролилась она, а не отольется! Рекой пролилась... в Волгу! —Матвей плакал.—Понадеялись на молод- цов-атаманов... Поверили! Эх!., заступники... — Молчи! — Не буду я молчать! Не буду!.. Ларька выхватил саблю и замахнулся на Матвея. — Молчи, собака! Степан оглянулся на них, пристально посмотрел на Матвея... — Кто виноватый, Матвей? — Ты, Степан. Степан побледнел еще больше, с трудом поднялся, пошел к Матвею, — Кто виноватый? — Ты! Степан подошел вплотную к истерзанному горем Матвею. — Ты говорил: я не буду виноватый... — Зачем мы бежим?! Их там режут, колют счас, как баранов!.. За­ чем бросил их! Ваське пенял, что он мужиков бросил... Сам бросил! Бросил! Бросил! Степан ударил его. Матвей упал на дно стружка, поднялся, вытер кровь с лица. Сел на лавку. Степан сел рядом с ним. — Они пока одолели нас, Матвей. Дай с силами собраться... Кто те­ бе сказал, что —конец? Что ты! Счас прибежим в Самару, соберемся... Нет, это не конец. Что ты! Верь мне... — Все изверилось у меня, вся кровь из сердца вытекла. Сколько их там!.. Милые... — Больше будет. Астраханцы придут... Васька-с Федькой, самарцы, царицынцы... На Дон пошлем. Алешку Протокина найдем. К Ивану Сер­ ку напишем...—Степан говорил как будто сам с собой. Как будто он и себя хотел убедить тоже. Он очень устал —много потерял крови, рана болела. — Не пойдут они теперь за тобой.' Они везучих атаманов любют. А те­ бя сбили... Не пойдут теперь. — Врешь! — Не пойдут, Степан, не тешь себя. Под нещастной звездой ты ро­ дился.—Матвей вьпер разбитое лицо, ополоснул руку за бортом, опять приложил мокрую Ладонь к лицу.—Кинулись мы на тебя, как мотыли на огонь... И обожглись Да и сам ты —сорвался теперь, а сгореть —это скоро. Один след и останется... яркий.