Сибирские огни № 02 - 1971

— Спал здесь... Степан вспомнил вчерашнее.., казака Куприяна... Опустил голову, заскрипел зубами. — Выпить хошь? — Нет. Ларька... тебе не страшно? — О! — удивился Ларька. — Нет, не так говорю: не тяжко? Душно как-то... А? — Да нет... С чего? — не понимал Ларька. — Ладно... Так я —хватил вчера лишка, правда. — Похмелись! — Иди спать, Ларька... Дай побыть одному. Ларька, успокоенный мирным тоном атамана, пошел досыпать э шатер. Все спали; огромная, светлая, красная ночь неслышно скользила а ускользала куда-то в мир чужой, необъятный —прочь с земли. Рано утром, едва забрезжил рассвет, Степан был на ногах. Лагерь еще спал мертвым сном. Весь берег был сплошь усеян спя­ щими. Только там и здесь торчали караульные. У самой воды, у лодок, спиной к лагерю сидела одинокая фигура. Человек сидел неподвижно. А может, он спит сидя? Степан через весь лагерь направился к той фигуре. Это был Матвей Иванов. Он не спал. Увидев Степана, вздохнул, показал глазами на лагерь: — Вот они, вояки твои... Набежи полсотня стрельцов —к обеду всех вырубют. С отдыхом. Не добудиться никаким караульным... Степан смотрел на воду. — Уймись, Степан,—заговорил Матвей почти требовательно, но с неподдельной горечью в голосе,—Уймись, ради Христа, с пьянкой! Что гы делаешь? Ты вот собрал их —тридцать-то гыщ—да всех их в один пригожий день и решишь. Грех-то какой!.. И чего ты опять сорвался-то? Неужели тебе не жалко их, Степушка? —У Матвея на глазах показа­ лись слезы.—Надежа ты наша, заступник наш, батюшка,—пропадем ведь мы. Подведи-ка под Синбирск эдакую-то похмельную ораву —что будет-то? Перебьют, как баранов! Пошто ты такой стал? Зачем казака убил вчерась? —Матвей вытер кулаком слезы,— Радовался, сердеш­ ный,—от шаха ушел. Пришел!.. Степушка!.. Ты что же, верить, что ль, перестал? Что с тобой такое? — Молчи! —глухо сказал Степан, не оборачиваясь. — Не буду я молчать! Руби гы меня тут, казни —не буду! Не твое только одного это дело. Русь-матушка, она всем дорога. А люди-то!.. Они избенки бросили, ребятишек голодных оставили, жизни свои рады отдать— насулил ты им... — Молчи, Матвей! — Насулил ты им — спасешь от бояр да дворян, волю дашь — зря? Возьмись за дело, Степан. Там —Синбирск! Это не Саратов, не Самара. Там Милославский крепко сидит. И, сказывают, Борятинский и Урусов на подходе. А нам бы Синбирск-то до Борятинского взять. Можно ли тут пиры пировать? Есть ли когда? Не на Дону ведь ты! И не а Персии. Это — Русь. Тут и голову сломить могут. Гони от себя пьян­ чуг разных!.. Или дай мне волю — я их вот этими сзоими руками душить буду, оглоедов, хоть и не злой я человек. Погубители!.. Одна у их дум­ ка — напиться. А что мы кровушкой своей напиться можем, —это им не з заботу. Возьмись, Степан, за гужи, возьмись. Я знаю,—тяжко, ты не