Сибирские огни № 02 - 1971

Есаулы пошли к шатру. Но из вида атамана не упускали. Видели: он все сидит, оперся локтями на колени, чуть покачивается. — Старуха... выбила из колеи, курва,— схазал Сукннн. — Не старуха... Наш недогляд, Федор: надо было перехватить Куп- рияна. научить, как говорить. А то и вовсе не пускать, завтра все бы и рассказал. — Куприян, конешно... Но старуха! У меня у самого давеча волосья на голове зашевелились, когда она завыла. Откуда она вывернулась, блажная? — Васька-то, что же, помирает? Видно... Вот ишо змею на груде отогрели —Шелудяк, дармоед косоглазый,—зло сказал Сукнин.—Он там воду мутит. Васька ослаб, он верх взял. — Зачем они Львова-то решили? — Спроси. Шелудяк все. Тихо говорили между собой у шатра есаулы. И поглядывали в сто­ рону берега- там все сидел атаман, и все тихо покачивался, покачивал­ ся, как будто молился богу своему,— могучему, древнему,— Волге. Позже Степан взошел на небольшую лодку тут же, неподалеку, при­ лег на^ сухую камышовую подстилку и заснул, убаюканный прибрежной волной. И приснился ему отчетливый красный сон: Стоит будто он на высокой-высокой горе, на макушке, а снизу к не­ му хочет идти молодая персидская княжна, но никак не может взобрать­ ся, скользит и падает. И плачет. Степану слышно. Ему очень жалко княжну, так жалко, что впору самому заплакать. А потом княжна —ни с того ни с сего —стала плясать под музыку. Да так легко, неистово... Как бабочка в цветах затрепыхалась, аж в глазах зарябило. «Что она? — удивился Степан.—Так же запалиться можно». Хотел крикнуть, чтоб унялась, а —не может крикнуть. И не может сдвинуться с места... И тут увидел^, что к княжне сбоку крадется Фрол Минаев, хитрый, умный, сто­ рожкий Фрол — хочет зарубить княжну. А княжна зашлась в пляске, ничего больше не видит и не слышит —пляшет. У Степана от боли йот жалости заломило сердце. «Фрол!» —закричал он. Но крик не вышел из горла —вышел стон. Степана охватило отчаяние... «Срубит, срубит он ее. Фро-ол!..» Фрол махнул саблей, и трепыхание прекратилось. Княжна исчезла. И земля в том месте обильно вспотела кровью. Степан закрыл лицо и завыл от горя, заплакал... И проснулся. Над ним стоял Ларька Тимофеев, тряс его. — Степан!.. Батька... чего ты? — Ну? — сказал Степан.—Что? — Чего стонешь-то? Степан сел. Горе стояло комом в горле... Даже больно. Степан опу­ стил руку за борт, зачерпнул воды, донес, сколько мог, ополоснул лицо. Вздохнул. — Приснилось, что ль, чего? —спросил Ларька. — Приснилось... Как-то странно ясно было вокруг. Степан поднял голову... Ппямо над ним висела — пялилась в глаза —большая красная луна. Нехоро­ ший, нездоровый, теплый свет ее стекал на воду; местами, где в воде отражались облака, казалось, натекли целые лывы красного. — Душно, Ларька... Тебе ничего? — Да нет, я спал, пока ты не застонал... — Застонал? — Ну, что за сон такой? — Не знаю... дурной сон. Не помню. Выпил лишнее. Ты чего тут?