Сибирские огни № 02 - 1971

ко. Найди, найди, Ларька, такого монаха, надавай ему всякой всячи ны—пусть разгласит всем, что иконы рубил. Хорошая у тебя голова, Ларька. Не пьешь— вот она и думает хорошо. Молодец. Ларька смолоду как-то чуть не насмерть отравился «сиухой» и с тех пор не мог пить. Страдал и совестился из-за этого, но никакая сила не могла его заставить проглотить хоть глоток вина: все вылетало обратно. -- Мы с Федькой Шелудяком будем стыдить митрополита,-»-ска­ зал польщенный Ларька. — Ага, с Федькой. Устыдите его, устыдите, козла. Ах, старик хитрый!.. — О-о, это такой старик!.. — Матвея тоже возьмите с собой —пусть тоже пристыдит его. Мужичьими словами... он умеет. Иди, Ларька. Уса Степан не нашел в кружалах: собутыльники Уса, прослышав, что его ищет Степан, заблаговременно увели куда-то совсем пьяного Василия. На берегу Волги казаки и стрельцы, приставшие к казакам, дува­ нили добро астраханских бояр. Степан пошел туда, убедился, что делят справедливо, набрал с собой голи астраханской и повел селить в дома побитых начальных людей и купцов. Скоро за атаманом увязался весь почти посад астраханский... Многие наизготовке несли с собой скарб малый —чтоб немедля вселяться в хоромы. Сперва ходили по домам убитых у Черного Яра, убитых в эту ночь и в утро, но народу за атаманом все прибывало. Степан вышел на глав­ ную улицу —от Волги к Белому городу —и пошел подряд по большим домам —селил бедноту и рвань. Почти в каждом доме ни хозяина, ни взрослых сыновей не оказы­ валось—прятались. Остальных домочадцев выгоняли на улицу... Везде были слезы, вой. Никого не трогали —атаман не велел. Давали забрать пожитки... И в каждом почти доме справляли новоселье с новыми хо­ зяевами. И в каждом доме —поминки по Ивану Черноярцу. К концу дня Степан захмелел крепко. Вспомнил Уса, сгребся, по­ шел искать его. К тому времени с ним вместе были трезвые Матвей Ива­ нов, Федор Сукнин и брат Фрол. Степан —то лютовал и грозился уто­ пить Ваську, то плакал и звал Ивана Черноярца... В первый раз, ког­ да Матвей увидел, как плачет Степан, у него волосы встали дыбом. Это было страшно... Видел он Степана в страшные минуты, но всегда знал — по глазам —это еще не предел. Вот —наступил предел. Вот горе по­ родило безумство. В глазах атамана, ничего не видящих, криком кри­ чала одна только боль. Оказались у Кремля, и Степан пошел в приказную палату, где ле­ жал Иван. Упал в ноги покойного друга и завыл... И запричитал, как баба: — Ваня, да чем же я тебя так обидел, друг ты мой милый?! Зачем ты собрался туда!.. О-ох!.. В гробину бы их, в крестителя!.. Больно, Ваня, тоска-а! Не могу!.. Степан надолго умолк, только тихо, сквозь стиснутые Зубы стонал и качал головой, уткнувшись лицом в ладони. Вот тут-то сделалось жутко Матвею... Степан глянул на него. И Матвей оторопел —на него глянули безумные глаза. — Кто убил? —спросил тихо Степан. — В бою убили...—Матвей попятился к двери.—Ночью...