Сибирские огни № 02 - 1971

— Письмо привез от Петра Дорошенки. Поехали вычтем... поганое письмо. — Ты... уж читал, что ль? Как знаешь, что поганое? — Я Петра знаю, не письмо. Петра самого знаю. В шатре атамана сидел Стырь, вертел в руках письмо гетмана. Он не умел читать. — Слыхал, от Дорошенки... Как он там? К нам не склоняется? Степан взял письмо, вчитался... Молча изодрал его, бросил на зем­ лю. Постоял, глядя вниз, и принялся стегать плетью клочки письма. Стегал и скрипел зубами. Все молчали. Степан отвел душу, прошел к лежаку, сел. Долго тоже молчал. — Царем пужает Петро,—сказал он.—Это ты хотел знать, Стырь, как там Петро Дорошенко? — Я. — Вот, царем пужает. Зря, мол, поднялись —не надо... страшно, мол. Не советует. Вот. Теперь знай. — Напужал бабу... — Ой, храбрый какой!..—Степан прищурил глаз на деда.— Гляньте на его —царя не боится! А вот я боюсь! Что? — Ничего. Надо было дома сидеть, раз боисся.—Стырь не хотел видеть, что Степан накаляется злобой, не хотел показать, что его стра­ шит гн^в атамана,—иногда это помогало остановить грозу или отвести ее на себя. — Вон как! — А как же? Кто боится, тот остался да дома посиживает. Потом, мы вовсе не на царя поднялись, мы —на бояр. К чему ты царя-то поми­ наешь? Мы сами за царя заступаться идем... Степан уставился на Стыря. — Боюсь! —рявкнул он.—Вот и поминаю, что боюсь! Какой ишо выискался!.. Еслив ты не боисся, так и все теперь не боись? И где ты вырос такой! Тебя никогда, что ли, не пужали маленького букой? — Я б сам кого хошь напужал,—искренне сказал Стырь.—Страш­ ненький был с малолетства, соплями исходил... — Вот потому и спасенный ты человек от страха. А нас всех бабки глупые запужали с малых лет букой, мы и трясемся всю жизнь. И Петро вон пужает —гляди, мол! Сам, видно, тоже трясется... А царь —радеше­ нек: боятся все! Сиди себе, побалтывай ножками. Ни заботушки...— Степан рывком вскочил с лежака, заходил туда-сюда по шатру. Широ­ кое лицо его исказилось от боли и злости.—А чего?! Хэх!.. В гробину, в крест!.. Дай вина, Иван! —почти крикнул. Остановился, ожидая, что бу­ дет—одолеет его злость или он одолеет ее. Ом стиснул зубы и ждал.— Иван!..— с мольбой проговорил он, не разжимая зубов.—За смертью посылать!.. Несут, что ль? — Несут, несут. Степан выпил при общем молчании... Сел опять на лежак. Дышал тяжело, смотрел вниз... Ждал. И все ждали Похоже, он все-таки пере­ ломил себя. Он поднял голову, нашел глазами Матвея Иванова — Ты вот, Матвей, на царя зовешь... А ведь он крутенек, царь-т*. Он вон в Коломенском лет пять назад сразу десять тыщ положил... мо­ скалей своих. Да потом ишо две тыщи колесовал и повесил. Малолет­ кам уши резал... — Не всем,—встрял Матвей.—Поменьше которым —от двенадца­ ти до четырнадцати годов —только по одному уху срезал. Зачем же на­ праслину возводишь? — Ну, на то и милость царская! А ты на царя зовешь...