Сибирские огни № 02 - 1971

кого точил потаенный нож, про то молчал. Даже пьяный не проговари­ вался. Гадали всяко —и так, и этак... Думали и так: не на Москву ли нацелился?! Молчит, готовится... Ждали весны. И вот подтвердились ужасные догадки: Разин пошел на Москву. Особенно опечалились Корней Яковлев и, Михайло Самаренин, войсковые атаманы. Корней Яковлев, грустный, как будто постаревший за эти дни, стук­ нулся в дверь дома Минаева Фрола. Из дома не откликнулись. — Я, Фрол! —сказал Корней громко. Звякнул внутри засов, Фрол открыл дверь. Прошли в горницу. В горнице сидел Михайло Самаренин. На столе вино, закуска... — Дожили, Корней: середь бела дня —под запором. — Дожили,—вздохнул Корней, присаживаясь к столу.—Налей, Фрол. — Долго он не нагуляет,—успокоил Фрол, наливая войсковому большую чарку.—Эт ему не шахова земля —голову-то враз открутют. — Ему-то открутют —дьявол с ей, об ей давно уж топор тоскует. У меня об своей душа болит.—Корней выпил, крякнул, пососал ус...-~ Свою жалко, вот беда. — Чего слышно? —спросил Михайло. •— Стал у Паншина, Ваську ждет, Ты говоришь —открутют... У его уж счас —тыщ с пять, да тот приведет... Возьми их! Сами открутют, ко­ му хошь. Беда, братцы мои, атаманы, беда. Больше беда могет быть...— Корней оглянулся на дверь горницы. — Никого нету,—сказал Фрол. — Письма перехватили от гетмана да от Серика к Стеньке. У Фрола и Михайлы вытянулись лица. — Чего пишут? — Дорошенко не склонился, а Серик, козел чубатый, спрашивает., где бы, в каком урочище им сойтиться вместе. Казак тот, с письмами, разлысил лоб в Черкасской —не знал, что Стенька-то ушел, мы пой­ мали его. — Верно, собирался он писать к Серку и к Дорошенке,—сказал Фрол.—В Астрахани собирался... — Вот какая моя дума: надо спробовать повернуть Стеньку на крым- цев. Поедешь ты, Фрол. Скажешь... — Ты что?! —испугался Фрол. — Не тронет он тебя. Полный раздор с нами чинить ему тоже не с руки: он не дурак —оставлять за спиной обиженных. А поедешь ты от всех нас Возьмешь письмо Петра Дорошенки. Сериково письмо я в печь бросил. Ехать надо сразу —чтоб успеть до Васьки. — Не мне бы надо... Не поверит он мне. — Тебе-то как раз и поверит,—сказал Михайло. 1— Слышно, мол, стало: крымцы грозят походом. Они взаправду кан бы не налетели, узнают наши поганые дела... ’— Эх, не мне бы! Подумайте. Не боюсь, а —будет ли толк? По­ баиваюсь, конечно, но... постановим, поеду. Только подумайте: мне ли? — Тебе, ты с им в дружках ходил. Сулился же он не тронуть тебя. Поговори душевно... Хоть бы он, черт бешеный, на Крым повернул. Под­ толкнуть бы его, пока сн один-то... Ты, Михайло, собирайся в Москву: надо и об своих головах подумать. Все скажешь, как есть: ничего, мол, не могли поделать Прибери себе казаков —и с богом. Без огласки. Все трое посидели в молчании. — Он когда на Москву-то задумал, где? —спросил Корней Фрола. -т-. А черт его знает! Его рази поймешь? Думаю, как Астрахань