Сибирские огни № 02 - 1971

«каменный базар», где по внушительным ценам продавались булыжники всех цветов И размеров. Я было приглядел даже себе солидную зеленую каменюку с белыми прожилками, но вовремя вспомнил, во-первых, о том,' что допустимый вес багажа на самолетах строго лимитирован, а во-вторых,— о тем, что наши отечественные камни ничуть не хуже и вдобавок бесплатны. В Японии же можно подчас увидеть веши, с нашей точки зрения вообще не поддающиеся рациональному объяснению. Стоит, например, при дороге женщина за небольшим столиком, продает камни А по другую сторону дороги — сколько хочешь таких же камней. Бери — не хочу. На что же тетка надеется? Я еще как-то понимаю торговцев на склоне знаменитей горы Фудзи, которые продают на память в целлофановых пакетах куски застывшей красноватой лавы — той самой, которой под ногами сколько угодно. Тут не в самой лаве дело, а в целлофане Все-таки — не пачкать кармана, не завертывать в безобразный и ненадежный клочок бумаги И нельзя не отдать должное находчивости «предпринимателей», исхитрившихся «делать деньги», хотя бы и небольшие, на вовсе уж пустом, казалось, бы, месте Но на ч£м держится «каменный бизнес» у дороги? Уж не на каком-то ли неписаном нравственном кодексе, согласно которому людям должно быть стыдно брать бесплатно камни, раз уж кто-то рядом догадался их продавать? Чуден белый свет, воистину чуден! Камни и каменная пыль служат материалом для совершенно особого жанра художественного творчества: «бонсеки» Мне случилось однажды видеть, как создаются произведения этого жанра. Сидя по-япоьски перед низким лакированным столиком, девушка-художник располагала на его поверхности черные камни — один побольше, два поменьше, из выдвижных ящичков специальной шкатулки доставала деревянной лопаточкой толченый уголь, тертый кирпич, какую-го белую пыль Не дай бог сделать резкое движение, не дай бог неосторожно вздохнуть — многочасовой труд пропадет даром! Но вот уже на глазах зрителей из глубокой темноты черного фона проступила красная луна в нежных облаках, черные камни оказались скалами, охваченными у подножий скобками морской пены, и заключительным штрихом легла на море лунная, тоже красноватая, дорожка Все зааплодировали Тут же можно было видеть другие, ранее завершенные произведения художницы: снежный конус горы Фудзи в лунную ночь, порожистая горная река, крестьяне-рыбаки на бамбуковом плоту. И была какая-то особая, щемящая изысканность в том, что произведения эти непрочны и недолговечны, что достаточно сквозняка для того, чтобы смять, обессмыслить, уничтожить их красоту. И было сознание значительности момента: как-никак, а я — один из. немногих, кому довелось вчдегь именно эти произведения в течение их недолгой жизни. А пригласительный билет в кармане н’апоминал. что удовольствием этим и честью я обязан одной из ювелирных фирм, проводившей в эти дни выставку-продажу своих изделий и устроившей в фойе для приглашенных некое «шоу» — «бонсеки» и чайную церемонию. Я говорил уже. что красота, в японском понимании, часто возникает из соавторства человека и природы. Часто они вместе призывают на помощь третьего соавтора — воображение зрителя И эго логично, ибо вообще художник в Японии — это не только тот, кто создает. Художник— это прежде всего тст, кто видит. Для того, чтобы изваять статую, надо, естественно, быть художником Но для того, чтобы поднять камень, через который перешагнули тысячи равнодушных прохожих, и показать: «Смотрите, как он прекрасен!» — тоже нужно быть художником. И неизвестно еше. какой дар более воззышен. Может быть, как раз второй, не отягощенный ремесломПрославленный «сад камней» в Киото поначалу разочаровал меня. Обычная прямоугольная серая площадка, засыпанная крупным гравием, замкнутая невысокой земляной стеной Над гравием возвышаются несколько камней Только и всего И хотя экскурсовод поясняет, что сад был некогда создан одним из величайших художников Японии — Соами. не покидав ощущение, что создавать подобные сады не гак уж сложно Хотя по нескольку а день, были бы песок да камни Но проведя в таких ра (мышлениях минут десять на террасе храма Риоян-дэн, которому принадлежит «сад камней», начинаешь почему-то чувствовать, что туристский