Сибирские огни № 02 - 1971

Благообразный, пышущий здоровьем джентльмен держит в зубах непомерно гро мадную сигару- первый гурман мира, знаменитый «охотник за бифштексами» посетил Японию и авторитетно высказывается о сравнительных достоинствах американских и японских бифштексов. Вопль души с «модной» страницы: Париж до сих пор не дает ответа на вопрос о длине юбок в будущем сезоне! , Фотография- в жаркий летний полдень какой-то токиец забрался па железобе тонную ферму моста (тридцать метров над уровнем реки и четырнадцать метров — над уровнем мостовой) и упорно отказывался слезть оттуда, несмотря на уговоры прибывших пожарных. «Я болен и устал от этого мира»,— отвечал он со своей вершины. «Я хотел покончить с собой,— заявил он позднее,— но на высоте мой пыл несколько охладился, и я решил подумать Но спускаться обратно мне все равно не 1 хотелось». Эго уже серьезно. Серьезно и грустно. И последнее: меня поразило, как много, в принципе, газеты врут. Я имею здесь в виду вещи не идеологические, а элементарно-профессиональные: переврать чье-ли бо имя, на.вать одного и того же человека несколько раз по-разному, в пределах одной и той же заметки — в порядке вещей С кем, конечно, не бывает, но в токий ских газетах «бывает» настолько часто, настолько резко контрастирует с общей вы сокой культурой постановки дела, что невольно связываешь это обстоятельство с несколько своеобразной, на наш взгляд, трактовкой понятий «свобода» и «ответственность»... ЛЮЗОВЬ К ПРЕКРАСНОМУ Еще в ту пору, когда поездка в Японию смутно вырисовывалась на моих жизненных горизонтах, я на всякий случай придумал название будущей книги об этой поездке Название было ошеломляюще свежим и оригинальным: «В стране цветущей сакуры». Мне было известно, что сакура — это японская вишня, п любоваться се цветением с давних пор принято. Крестьяне с натруженными руками и знатные путешественники специально останавливались в дороге, чтобы провести какое-то время в созерцании цветов сакуры. Как вишни расцвели! Они с коня согнали И князя-гордеца! —- радовался старинный поэт. Но воспользоваться этим названием мне не пришлось. Во-первых, потому, что, как выяснилось, его уже взял для своей книги один из наших литераторов, побывавших в Японии. Во-вторых, к моему приезду в Японию сакура уже отцвела, а нового цветения мне не суждено было дождаться. Так и не удалось мне полюбоваться цветением вишни. Зато я имел возможность познакомиться с другим обычаем, менее известным за пределами Японии, но, пожалуй, не в меньшей степени свидетельствующим о том, сколь развито у японцев чувство прекрасного. Я имею в виду «момидзигари» — «кленовую охоту», если переводить буквально. Самую гуманную из всех возможных охот. Подобно тому, как весной любуются вишнями, осенью специально ездят любоваться многоцветней кленовой листвы. Ездят семьями, дружескими компаниями, туристскими группами. От перронов токийских вокзалов отходят специальные поезда «момидзигари». В местности Никко, недалеко от столицы, горы пылают медным и малиновым пламенем. Парочки, прозодящие медовый месяц (это только так говорит ся — месяц, вообще то он длится два — три дня), бродят по берегам озер. Туристы фотографируются у теплых водопадов — дымных, шумных, инфернально припахивающих сероводородом. Падающие листья за несколько минут покрывают сплошным ковриком крышу остановившейся автомашины.