Сибирские огни № 02 - 1971

стное возбуждение. Мы сидели на мостках, по-школьному свесив ноги, обутые в валенки с самодельными высокими калошами из отслуживших свой век автомобильных камер,— в любое время года на буровой мокро. Петро Дудка по обыкновению выкладывал очередную байку: — Вот я и говорю — пойдешь за меня взамуж, никогда сухой хлеб исты не будешь, все с соленой слезкою... Из-за пригорка вынырнули нарты и пошли прямо на буровую. Метров за тридцать от нас каюр лихо, как может сделать только ненец, развернул их, и олени, взметнув снежную пыль, мгновенно замерли. С нарт поднялся незнакомый человек. Был он высок, но по-старчески сутул. Пыжиковая шапка-ушанка не могла полностью скрыть белизну волос. Одежда современная: бобриковое пальто, летчицкие унты из собачьего меха. Только к рукавам пальто пришиты.оленьи рукавички, как на ненецкой малице. Человек шел к нам, неуверенно осматриваясь вокруг. — Эй, дядя,— Дудка уже навострился на очередную каверзу. Я едва успел остановить его, узнав в последний момент этого человека. Конечно' же, Александр Максимович Вэлло, столько лет не виделись! И хоть годы никого не украшают, он во многом тот же: с пудовыми кулаками молотобойца, с зорким охотничьим взглядом полуприкрытых веками глаз на скуластом, слегка тронутом оспинками лице. Где только не встречались мы с ним в прежнее время! Ночевал гостем в его чуме на стылых просторах Антипаютин- ской тундры и брал интервью в Кремле, во время сессии Верховного Совета С С С Р . Сидели рядом на юбилейном концерте художественной самодеятельности народов Крайнего Севера и в открытой кабине гидросамолетика, державшего путь на остров Олений в Гыданской губе. Заседали на партийных пленумах, вместе ездили по рыбацким угодьям, жили в гостиницах шумный городов. А вот на буровой свиделись впервые (потом я узнал, что это была первая в жизни старого ненца буровая). — Здравствуйте, Александр Максимович! Кажется, узнал. Скупо улыбнулся: — Ань торова!1— И совсем по-город- скому подал всем по очереди руку.— Вэлло. Парни с интересом смотрели на необычного гостя Я незаметно шепнул: . — Тундровый старейшина. Петро, укоротисьВпрочем, к нашему удивлению, Дудка присмирел и без напоминаний. ...Тундра без легенд — не тундра. Они рождаются у костров, когда злая пурга шатает меховые стенки чумов. Они идут от стойбища к стойбищу, обрастая выдум­ 1 Здравствуй (ненецк.). кой и правдой так, что порой не отличишь одно от другого. В них — душа маленько- » го народа, утверждающего среди суровой природы красоту человеческих деяний. Такой вот современной легендой стала для всей приобской тундры жизнь Александра Вэлло. Говорят, не было когда-то среди молодых ненцев следопыта более рискового и умелого, чем Сашка Вэлло. На голову выше любого человека своего племени, на столько же сильнее, он дальше всех уходил искать свою удачу. Ставил капканы на песцов близ самого океана; со стареньким ружьецом и насаженным на длинную жердь ножом один ходил против медведя в Пуровской тайге — владениях лесных ненцев; нанимался проводником в разные отряды и экспедиции, исчезая порой на несколько, лет. Но удача не находила тропы к его чуму — Сашка был беден, и никаких заработков не хватало, чтобы уплатить старые долги за оленей, за сети, за порох и муку. Как он ни бился, вырваться из цепких рук богатеев не мог. Однажды, вернувшись издалека в родную Надымскую тундру на южном берегу Обской губы, Сашка узнал об организации первого в здешних местах колхоза. И сразу вступил в него. Однако дела в новом хозяйстве шли неважно. Правда, часть оленей богачи вынуждены были отдать, но рыбные угодья и пастбища для стад хитростью оставили за собой. А без них куда в тундре денешься? Сашка сказал: надо отсюда уходить. Он брался привести колхоз на новые места, богатые рыбой, зверем и оленьим кормом. Но как покинуть родные края? Старики говорили против — не было еще такого, чтобы всем уходить на чужбину. Боги не позволят. Не день, не два спорили — целый год. На следующую'весну все-таки решили идти. Вэлло выбрали председателем колхоза. Не одним лишь седым волосом мудр человек, берешься дорогу торить — тебе власть, тебе и ответ. Звать его стали теперь не Сашкой, а Александром да еще Максимовичем. Два года кочевал колхоз на северо-восток, на Тазовский полуостров. Потом, перейдя по льду Тазовскую губу, расположился в Антипаютинской тундре. Трудный это был переход. Но не зряшний — края оказались привольными. На новом месте колхоз, названный именем Ленина, быстро богател, набирался сил. Мудрость Вэлло признали даже самые древние старики племени. Свыше тридцати лет руководил Александр Максимович колхозом. Незаметно убегали годы. Подрастали сыновья — он проводил их на войну и встретил с победой. Слава председателя лучшего колхоза гремела по всему Ямало-Ненецкому округу и, чтобы не краснеть перед людьми,