Сибирские огни № 02 - 1971

сти грунта, направлении глубинных потоков. Так что симпатичная инженерша права — без гидрогеолога ни один поисковик до конца свою работу не доведет. И снова замечания, вопросы, претензии экспертов. Дотошный подсчет всех параметров глубинной залежи. Коэффициент пористости (месторождение газа —гигантская песчаная губка, в порах которой и скапливается «огненный воздух»). Степень газонасыщенности. Гидрогеопогические условия, Таблицы, формулы, поправочные коэффициенты... Кажется они уже существуют самостоятельно, подчиняя себе споры и рассуждения людей. Непосвященному трудно разобраться в этом калейдоскопе цифр и знаков Но есть другая возможность «вникнуть в суть». Я наблюдаю за теми, кто эти цифры называет Замечаю: члены комиссии — люди в годах, а наши северные геологи молоды. Случайность? Не сомневаюсь, у первых за плечами сотни километров дальних маршрутов, десятки «своих» месторождений. Для контрольных функций опыт — аргумент решающий. Ну, а молодость?.. Вот сидит в первом ряду наш общий знакомец Геннадий Быстров. Начальник экспедиции в 35 лет — для геологически обжитых районов возраст почти младенчес- сккй. На Ямале же Быстров — чуть ли не самый «старый». И уж, конечно, ветеран — прибыл с первыми караванами. Геннадий заметно волнуется, на исхудалом лице — все эмоции по поводу речи очередного оратора. Повышает тот запасы месторождения— глаза выражают веселое согласие, руки спокойно поглаживают записную книжку. Наоборот, занижает цифры до минимума —- протест в каждом движении, губы сердито кривятся, кажется, даже возмущенно топорщатся изрядно поредевшие за последние годы волосы. Быстров тогда лихорадочно листает страницы кондуита, отыскивая нужное доказательство: вот же оно! Но молчит, ждет своей, очереди. А то вдруг отключится от всего,' уставится невидяще в одну точку и витает в каких-то, лишь ему известных облаках. — Быстров, начальник экспедиции! — раздался голос председателя. Геннадий начал нервно, каким-то фаль- цетистым, на регистр выше обычного, голосом. Но постепенно успокоился, речь потекла ровней. Никакой лирики— ссылка на очередной геофизический отчет, анализ испытаний последней скважины, новый метод расчета газоносных горизонтов. Волнение улеглось, он чувствовал себя все уверенней, решаясь порой даже на фехтовальный выпад указкой в сторону висящих неподалеку карт или диаграмм. И сам заметил, как за каждым таким неожиданно резким движением тянутся взгляды сидящих в школьном зале инженеров. Они здесь, рядом, его соседи, его товарищи, со многими из которых ему довелось начинать свою инженерную жизнь. Ваня Гиря, начальник Нарыкарской, хитро глянул поверх очков и подмигнул совсем по-студенчески, условным жестом руки разрезая воздух: порядок мол, как в лучших домах Лондона. Точно так лет восемь назад они подбадривали друг друга в Березове, на первом после института месте работы —- Иван помбуром, он, Геннадий, гехником- геологом Тогда же оба, чуть ли но в один день женились на подружках-сибнрячках Нине и Маше, приехавших в Борению из Новосибирского геологопазведочного техникума. «Надо же, не забыл».— с неожиданной теплотой подумал Быстров и украдкой показал два пальца: сигнал принят. Члены комиссии удивленно переглянулись— в самом серьезном, не располагающем ни к какому веселью месте своего доклада начальник экспедиции вдруг широко улыбнулся. Но он уже опять овладел собой, суховатым голосом продолжал нанизывать доказательства. И закончил, словно эбрубил: — Мы считаем, что запасы Заполярного месторождения составляют один триллион семьсот миллиардов кубометров природного газа. При дальнейшей разведке эта цифра будет увеличена. В зрительских рядах кто-то восхищенно присвистнул. Не от неожиданности — все уже знали, что запасы превышают триллион. Просто поразил еще раз сам факт. Как- никак, первая в стране триллионная- залежь! Наверное, не один из геологов, слушая выступление товарища, честолюбиво предвидел в тот момент будущую защиту «своего» месторождения. Не об этом ли размечтался главный геолог Надымской экспедиции Иван Крохин? Долговязый, шумный, он только что громогласно обсуждал с соседями аргументы сторон. Даже подсказывать пытался — действует школьная атмосфера. А гут вдруг притих, словно и нет его. Вспомнил свою Медвежью?.. Ничего, что позже всех родилась, зато самая западная. Триллиончик будет — первой в разработку войдет... Крохин повернулся к Гире, спросил с дружелюбной иронией,— увы. и она* не смогла до конца заглушить завистливой нотки: — Тезка, скоро пойдешь, — он указал острым подбородком на зеленый стол,— свой товар торговать’ — Хоть завтра,— расхрабрился Гиря, весело поблескивая стекляшками очков.— Уренгой оставит Заполярную далеко-о позади!— Не хвались, идучи на рать,— с ходу отпарировал Быстров, возвращаясь на местоОни снова посерьезнели, отдав все внимание очередному эксперту,— три "владельца» крупнейших в стране газовых месторождений Три молодых, в сущности, инженера, выросшие на дрожжах большого дел а— где-нибудь в обжитых районах их ровесники ходят еше в прилежных подмастерьях. Три парня, непростая и нелегкая