Сибирские огни № 02 - 1971

и каждый- из них, возвышая нос, убить «гениальным» ответом рад: — Все так говорят!.. А все-то это — прабабушка дома, которая с азбукой не знакома, да, может, из «всехнего» же числа два вот таких же юных осла. Они — вместе взятые личности эти,— наслушавшись пошленьких басен везде, знают о нашем великом поэте не больше, чем о Полярной звезде. Прочти им сотни стихотворений, будь солнца любезнее, мягче ваты, все же, сгущая на лицах тени, мямлят: — Вот Пушкин -г действительно гений! А Маяковский! В с е г о л и ш ь — новатор!!! Ветром взвыл бы! А тут еще древняя дева бездетная выскажет с чудной улыбкой свое мнение «авторитетное»: — Нет поэтов лучше, чем Фет да Тютчев! А Маяковский — мужчина жесткий. Нахал, а не лирик. Вот вы говорили, что стих, каким он врага крушил, был пули убийственней, злее перца. Возможно... А все-таки нет для души, для сердца... ШТУРМ Лед в воздух швыряют снаряды вражьи, пулеметы сухо трещат. Полк, в атаку бросаясь дважды, дважды откатывался назад. Снова навстречу пулям воющим по ясному льду залива майор товарищ Непомнящий шагает неторопливо. Полк застыл за его спиной Маяковский дорог не мне лишь, не мною лишь выучен наизусть. Он — самый близкий, с которым делишь счастье и горе, радость и грусть. Все же, наслушавшись непристойного, глупого смеха и воя, читал я его, расстроенный, » как пианино плохое. Строчки не шли колоннами четверостиший классических,— цепями вооруженными они наступали, рассыпавшись. Рос во мне боевой задор с каждою новой страницей. Бодрость, затраченную на спор, я возвратил сторицей. Увидав, что на бумаге жесткой чей-то карандаш оставил след: «Товарищ Маяковский — мой самый любимый поэт»,— взыграл я. Обрадовала меня эта строчка — одна лишь,— словно кто-то, за локоть беря, сказал:— Мы — вместе, товарищ!.. В Красной Армии, за станком, на комбайне, в рабфаке ли — всюду учимся и растем мы — его продолжатели! Пусть стадо жвачное скептиков разных, улыбаясь печально, с отвращением к энтузиазму пожимает плечами, нас не сдержать пулеметным огнем, не то, что плечей пожатием. Мы миллионным отрядом идем, армия продолжателей! 1940 г., Ногинск. ВЫБОРГА стеной, взволнованной и немой. Стал майор. Подтянулся сам, подымая револьвер, повернулся к бойцам, выкрикнул с волей: — За Родину, за народ — за мной, вперед!..